– Ничего не вижу, ничего не слышу. Ничего не вижу, ничего не слышу. Ничего не вижу, ничего не слышу.
Качался он так пока не понял, что звуки в вагоне прекратились. Не было больше слышно ни криков, ни хрустов, ни чавканья. Владимир убрал руки и прислушался. Почти сразу он услышал чужое дыхание за дверью. Дыханье было глубоким, сильным и не торопливым. Словно кто-то отдыхал, зная, что спешить некуда. Владимир снова взглянул на окна, он уже не помнил с какой стороны должно было встать солнце. Сколько времени прошло с момента, когда он проснулся? Пол часа? Час? Или десять минут? Всё равно рассвет уже должен был забрезжить. Но за окнами была темнота, едва ли не темнее чем в тамбуре.
– Отдай девочку, – услышал вдруг Владимир женский голос, его он ранее не слышал. – Отдай и я тебя не трону.
Владимир вслушался, напрягая все свои органы чувств. Он слушал отчетливое дыхание за дверью и в какой-то момент понял, что слышит еще что-то, еще одно дыхание. Более частое, неглубокое и немного испуганное. Там, за дверью, где-то в купе проводников или туалете сидела маленькая девочка и отчаянно пыталась унять свое дыхание, чтобы не выдать себя, а еще молясь чтобы Владимир не выдал её.
Владимир, который до этого момента тоже пытался дышать потише, вскочил и начал активно двигаться, разгоняя свои легкие и активно преступая ногами.
– Ну что, монстр, – Владимир сам удивился своей решительности. – Не достал ты нас. Так и уйдешь теперь туда откуда ты там явился, не вкусив нашей с ней плоти! Скоро встанет солнце, нас начнут искать и кто бы ты ни был, тебе нас не достать! Проваливай в свою вонючую никчемную жизнь! Жил изгоем, изгоем и помрешь!
Владимир ходил по тамбуру не переставая шаркать ногами, боясь, что стоит ему хоть на секунду остановиться, монстр услышит её дыхание.
– Не будет тебе жизни! Сколько людей погубил! За что? – заорал Владимир. – Жрать хотел? Так зачем всех убивать? Даже звери так не поступают! Сука ты! Сука! Чтоб ты сдох, тварь!
Владимир разрыдался, сейчас ему было всё равно как выглядеть, да и перед кем? Он рыдал взахлеб, словно ребенок, всхлипывая и подвывая. Ему было безумно стыдно, перед Машей, перед седовласым, перед Олегом и даже Сергеем, перед девочкой, которая каким-то чудом была еще жива.
– Я просто хочу домой… – сквозь слезы произнес Владимир. – К жене, к детям, я не хочу умирать…
– Ну так отдай девочку, – услышал он ласковый голос. – И живи…
«Хорошо», – подумал Владимир. – «Это ведь в конце концов, не моё дело». Владимир уже было начал открывать рот, но вдруг снова услышал Машин голос:
