Вообразив себя потрепанным комочком фарша, на раскатанном тесте я решила не испытывать судьбу. Отпятилась к дороге, развернулась и, сникнув, быстрым шагом отчалила домой.
Склонившись вперед, он смотрел в грязь, не произнося в этот раз ни слова. Толи сосал, толи жевал верхнюю губу, выпятив нижнюю.
– Я не буду твоей женой, Ерик! – сходу отрезала я, чтобы без лишних вопросов – чего ты от меня хочешь?
Исподлобья блеснули глаза, на первый взгляд, вполне как у нормального человека, такие разумные, здравомыслящие, что казалось, на лице у них нет ничего общего со всем остальным. Это одновременно насторожило и успокоило – странное чувство. Люблю смотреть передачи по телику о мире всяких животных и полагаю, что подобное можно испытать, заглянув в глаза настоящему кашалоту. Всегда, почему-то была уверена, что с инвалидами все гораздо проще – никакого принужденного поведения: говоришь при них что хочешь, маты гнешь, ведешь себя, как тебе вздумается, хоть в носу до крови ковыряешь, а им хоть бы хны и никто об этом никогда не узнает. Но тут, пришла мне такая мысль: что если они все понимают, но не хотят выдавать себя? Как партизаны, строят из себя дурачков.
– Поды суды, Поды – каждые два слога сопроводились манящим жестом, отвратительно искоробленной в запястье, руки.
На свой страх и риск я подступила. Он тут же схватил меня за рукав, дернул на себя, чтобы встать с камня и отпустил. Не успела даже испугаться, как он отпустил.
– Подом, подом – то есть «пойдем», промычал расторопно Ерик, развернулся и мед-ленно, с трудом поднимая дуговидные ноги, почвыркал по переулку, отдаляясь к сосед-ней улице.
Боже мой! Впервые глядя на знакомую, сутулую спину в стоячем положении, я осознала, что никогда раньше не видела как ходит Ерик. Он обычно либо сидит на камне, либо не сидит, но не бывало (по крайней мере, при мне) чтобы Ерик шел к нему или уходил от него.
Да, зрелище, не из приятных! Я бы назвала это – прерывистая поступь: Ерику как пешке на шахматной доске перед ходом, нужно немножко постоять, хорошо подумать, набраться сил, напрячь все свои мышцы и наконец, перебросив энергию с одной ноги на другую, через круглое, как таблетка, пузо и квадратную голову, сделать следующий, неуклюжий шаг. Поэтому, он дольше стоял, нежели шел, а если моргать закрытыми глазами, промежутками в три секунды, можно вообще не заметить ходьбы: покажется, что силуэт, просто, коротко телепортируется.
Так, я в прямом смысле и проморгала, одолевшего переулок, Ерика: ему лишь оставалось свернуть за угол, чтоб скрыться из виду. И за все это время он, не соизволил обер-нуться, подозвать меня. Да, я помню, недавно он предложил следовать за ним, но одного предложения катастрофически мало, тем более от Ерика, ведь я даже дееспособного Макса иной раз заставляю себя упрашивать, в конце та концов.
