– Вскуснятинка.
– Я все поняла, милый мой – тихонько заговорила Жопочка – теперь я все поняла, правда – она мило улыбнулась, как бы давая понять, что не врет – теперь, я не против. С этого дня мы спим с тобой вместе. Прекрасно. Но все же, сделай мне одолжение… давай поменяем простынь.
Он подозрительно насупил брови, и решительно бросил:
– Нет – одной рукой потянулся за одеялом, взволок его на кровать, расправил, прильнул телом поплотнее к любимой, и укрылся вместе с ней. Они лежали, нос к носу. Размеренно сжимая-разжимая пальцы, он массажировал ей попку.
– Это все будет завтра, Жопочка. А сейчас, спи. Я знаю, что люди, которые писсаются во сне, не вскакивают посреди ночи, чтобы поменять простынь. И я вижу по твоим глазам… моим миленьким глазкам, как ты устала и хочешь спать. Я уверен, тебе самой все равно, мокрая под тобой простыня или нет, а заменить ее ты хочешь только потому, что тебе передо мной за что-то там стыдно. Но блин. Я все это устроил не для того, чтобы мы сейчас спали на сухой кровати. Я хочу доказать тебе, что мне все это неважно. Ну, вот мокро под нами и что? Я не вижу в этом никакой трагедии и знаешь, даже напротив – это все, как будто бы мило, что ли. Честно, мне даже нравится. В конце концов, это ведь твоя моча, а не чья-та. А все, что твое, для меня как манна небесная, Жопочка.
За эти слова, она отблагодарила его, самой, что ни на есть счастливой улыбкой и он торжествующе, улыбнулся в ответ. Напоследок он лениво поцеловал ее, едва прикоснувшись губами, и такое бесстрастие означало, что пора уже спать. Еще какое-то время они бережно терлись кончиками носов, наслаждаясь, теплым, разделенным между собой воздухом и тихим, убаюкивающим дыханием друг друга.
В окне забрезжило, и ночник потускнел.
Проснулся. Первым, на что было обращено внимание – это отсутствие Жопочки и только потом уже, он почувствовал, как за ночь похолодела, все еще мокрая, простыня. Отбросил одеяло. Показалось, что слегка отсырелые ноги испустили еле видимый пар. Он сел на край постели, и ладонями почесал заспанные глаза, зевнул, и энергично почесал затылок. Опять зевнул. Встал на ноги, и замер в послесонном отупении, смотря в одну точку. И вот в сознании, вроде как возобновился процесс генерации мыслей. Жопочка, должно быть моется в душе, подумал он сперва. Хотя никакого шипения точно не слышно. Тогда он предположил, что может быть, она кушает. Но, чтобы в раннее утро… не – на нее не похоже, да и лязга не слыхать. Нужно сходить и проверить.
