Я дрожу. Протягиваю руку к тебе. Касаюсь пальцами твоей руки. Она холодна.
Нет, мне это лишь кажется, ты просто замерзла. Я столько тебя знаю, ты, ты – часть моей жизни, я однажды подарил тебе детские часы в шутку, ты так смеялась, а они быстро перестали идти, но ты их не снимала.
Здание вновь задребезжало. И я с ним. В соединении трамвая и проводов, питающих его электричеством, происходит замыкание и рождается вспышка.
Ты никогда не была живой. Искра никогда не отражалась бликом в твоих глазах. Как и сейчас.
Все плывет передо мной. Я стираю слезы с лица и выхожу на улицу.
Иду параллельно путям.
Ветер заглушает звуки, но я все равно слышу приближающийся трамвай.
Вот куда все они уходят.
Искра отразилась в моих глазах.
Красный обруч обхватил тишину пространства. Я смотрю на него и жду. Тихий гул рождается в эту секунду.
Он нарастает, поднимаясь с самого низа, движется по моим внутренностям, першит в горле и распадается тысячью звуков в моей голове. Боль – красный светодиод сходит со своего места и, лавируя среди видимых только ему препятствий, летит ко мне. Увеличиваясь в размере, он достигает своей цели и обхватывает стучащие виски. Красный свет, пульсирующий в такт моему сердцу.
Пространство передо мной распахнулось. Душный воздух волной двинулся в узкую, набитую мертвецами общую могилу, а я, подхваченный им, сваливаюсь в нее.
Тошнотворный запах. Крышка встала на свое место. Железный гроб, и я чувствую во рту характерный металлический вкус.
Трупы людей потеснили стены, и они разрушились, выпуская очередную порцию прохожих.
Барабанная дробь длиною в ночь
Упрямый барабанщик на кухне. Сколь упрямый, столь и неумелый. Всю ночь он отбивает простейший ритм о жестяную раковину на кухне.
Лежу в соседней комнате, обездвиженный, и смотрю в окно. Там была светлая, с налетом оранжевого, ночь. И натянутые на фоне неба провода.
Я внимательный слушатель и не могу вмешиваться в процесс игры, но у меня есть возможность записать это произведение. Правда, нет сил встать. Обойдусь без этого.
Эти самые провода заменят мне нотную тетрадь. Пролетело за линиями облако незамысловатой формы – вот, это скрипичный ключ. Начинаю записывать…
Ноты ложатся на одну линию, ведь каждый удар как две капли воды похож на другой. Смешно – да ведь это действительно лишь капли воды из протекающего крана. Раздражающий в обычное время звук, вытаскивающий тебя из постели посреди ночи, сейчас для меня является точнейшим метрономом моих мыслей.
