Сильно болела голова, во рту стоял страшный сушняк, как в пустыне Атакама, настроение никакое. Филипп тяжело посмотрел на часы с кукушкой, что висели в углу, показывало три часа ночи без двадцати, попытался вспомнить, что он вчера пил такое, от чего это взбесившиеся гномы, что жили в его голове, стучали молоточками по черепу изнутри. Синяя кукушка, что жила в настенных часах с незапамятных времён, осторожно высунула голову и боязливо осмотрелась по сторонам, только она собралась открыть свой клюв, чтобы закуковать, как в неё полетел дырявый тапочек с развалившейся подошвой, она увернулась, быстро заскочила назад, дверца закрылась, тапочек повис на часах. Почему кукушка была синяя, знал только жёлтый ёжик, который дружил с ней, он был в отпуске с прошлого понедельника и бессовестно опаздывал.
– Я те кукукну, лохудра.
– Сам мудак, пьянчуга несчастный, – раздалось из-за закрывающейся дверцы часов. Филипп мотнул головой, как бык перед тореадором, и стал тереть лоб ладонью, потом двумя указательными пальцами принялся массировать пульсирующие виски, пытаясь отогнать головную боль, гномы перестали стучать, лишь только один из них продолжал слегка постукивать по темени, тут он заметил чью-то белую волосатую ножку, выбившуюся из-под ватного одеяла.
«Блин! Что это такое ещё тут?» – подумал он. Взяв осторожно кончиками пальцев край конверта, быстро откинул его, под ним оказалась обнажённая женщина с белыми плечами и рассыпанными вьющимися волосами на подушке, как пик победы вверх торчал заострённый нос. Он привстал с кровати и, стараясь не шуметь, решил пройти в соседнюю комнату. Тут его сильно качнуло влево, расставляя ноги, как гимнаст, он постарался удержать равновесие, к счастью, его качнуло вправо, он смог даже выпрямиться.
– Ты куда? – спросила очумелым от сна голосом девушка с белыми плечами, приподнявшись на локте. Тяжело оторвав голову от подушки, отчего рассыпанные волосы полностью закрыли её лицо, она стала сильно напоминать кикимору с болота своим торчащим кверху острым носом.
– Пойду в соседнюю комнату, прилягу на диван, – ответил он, стараясь при этом поймать убегающий из-под ноги тапок, но тот подскочил, больно хлестнул его по голени и запрыгнул на стул.
– А вы кто будете, разрешите полюбопытствовать? – обернувшись, спросил он. В ответ тишина, изредка прерываемая сладким похрюкиванием и сопением острого носа. Наконец тапочек спрыгнул со стула и, заискивающе улыбаясь, позволил себя надеть, второй так и остался висеть на часах с кукушкой. Тут его сильно качнуло влево. Не успев выпрямиться, он полетел прямо на дверной косяк, больно стукнувшись головой об него, от этого на голове вскочила синяя шишка, которая сочувственно поинтересовалась:
