– Ах вот как, а я уже перестал даже замечать, значит привык уже
– Да, что это все я о себе, да о себе, а вы, как вы живёте, давно тут?– с нескрываемым интересом спросила она
– Приехал сюда зелёным юношей с матерью, лет тридцать скоро будет, маленькая фирма по ремонту квартир, так живу себе не жалуюсь.
– Вы женаты?
– Нет убеждённый холостяк
Автоматически включились фары, только тут я заметил что темнеет, встречные машины сильно слепили глаза, начинала чувствоваться усталость.
– Света, может становимся где нибудь, перекусим, у мения во рту маковой росинки не было с утра. Она улыбнулась своими полными губами обнажив ряд белых ровных зубов и кивнула головой в знак согласия. Мы остановились напротив ресторана, с индейским тотемом во дворе, и фасадом из красного кирпича и с большой афишей ковбоя который утверждал, что они специализированны на мясо гриль. Официант заботливо проводил нас до столика, не забыв при этом спросить будем ли мы брать аперитив. Я попросил меню, и мы сели. Она была чертовски хороша собой, свет от красной лампы в кружевном абажуре падал ей прямо на неё и её красивые черты лица стали ещё более выразительнее, что-то загадочное было в этой женщине, она как бы притягивала тебя к себе и в тоже время чувствовалась какая – то дистанция которую нельзя было переходить. Очень проста в обращении с людьми, не лукавила, не кокетничала не было той фальши, что мы встречаем часто в людях. Официант принёс меню и поинтересовался все ли в порядке.
– Выбирайте – предложил я ей,– вы любите стейк?
– Мне как то неудобно, прошептала она, вы так много сделали для меня, я вам очень благодарна.
– Да бросьте Света, о чем вы? Я думаю любой более менее порядочный человек поступил бы точно так, берите ростбиф, советую, он очень здесь не плох. Я подозвал официанта, сделал заказ – салат, мясо бизона, картошку фри и бутылку Бургонского.
Потом за ужином мы рассказывали друг другу смешные истории о детстве, о работе, людях и много разной чепухи, которую никогда не упомнишь, порой несли полный вздор. Её щеки порозовели от вина и глаза блестели детским задором, она мне так нравилась в эти минуты, что я не удержался и накрыл её бледную руку лежащую на столе своей, не отдавая себе отчета, что я делаю, и к моему великому удивлению, заметил, что она не отдернула её, а пристально взглянула мне в глаза, словно хотела убедиться в моей искренности. Мне стало как-то неловко и я отдёрнул руку. Разговор прервался, мы замолчали, она смотрела в окно, за которым шёл дождь, то усиливаясь то утихая. Порывы ветра пригибая деревья вперемежку с дождём били в окно, мы сидели здесь в уюте, в тепле и между нами что-то происходило, то таинственное, которое потом выливается в безудержный всплеск ээмоций с желаньем. Наше затянувшаяся молчание, прервал официант и предложил нам десерт. Я согласился на мороженное и немного рома.
