Люси редко заходила ко мне, или мне так казалось, сейчас уже не могу сказать точно. Возможно, она рылась в компьютере, когда я уходила из дома.
Честно сказать, меня это не беспокоило. В моем ноутбуке была сплошная работа, непонятные и неинтересные Люси слова. Даже если я замечала неладное, то думала: «Пусть читает и гуглит про объем ротации пояснично-грудного отдела позвоночника».
Когда я вернулась, Люси сидела за столом на кухне, перед ней лежали билеты, рядом стоял бокал с виски.
Она начала разговор тихо, стараясь держать себя в руках. Как только я стала говорить, что это по работе и попросту я забыла ей сообщить, она сорвалась на крик. Вопросы вперемешку с обвинениями, нелепые угрозы выводили меня из равновесия. Я пыталась уйти в комнату, но от Люси не спрячешься. Попытки что-то сказать были обречены. Я металась от стены к стене, ее крики сводили с ума. Слова вылетали изо рта, руки рассекали воздух. Я понимала: еще немного и моя голова взорвется.
Я не заметила, как влепила ей пощечину. Да так, что она упала на диван. Тишина резко наполнила пространство, в ушах зазвенело. Люси держалась за лицо и смотрела в сторону. Я не знала, что сказать, что делать, не понимала, что происходит. Я просто закурила сигарету, взяла бутылку вина и ушла в комнату.
Я взрослый человек, практикующий врач, и не обязана выслушивать весь этот бред. Это невыносимо! Я кипела от злости еще долго. Но та тишина наполняла квартиру и меня каким-то ужасом. Кем я становлюсь, боже… Той ночью она тихо пробралась в мою комнату. Я устроилась на диване, проматывая в голове все сразу: и Москву, и родителей, и нашу ссору. На ней была прозрачная, короткая сорочка на тонких лямочках, ткань переливалась. В комнате одиноко горела любимая настольная лампа. Я старалась отвлечься: слушала в наушниках доклад уважаемого врача с Украины о мягких мануальных техниках.
Люси зашла бесшумно. Я не видела, как отрылась дверь, и не знаю, долго ли она находилась в комнате. Мои глаза были закрыты, я лишь почувствовала, как пальцы мягко пробираются в мои волосы. Ее духи снова заполнили пространство, лишая меня возможности думать о чем-то другом. Я растворялась в этом аромате, как ее любимые шарики для ванн таят в воде. В ту ночь от Люси пахло лавандой. Ее длинные локоны касались моего лица, щекотали кожу.
Люси поцеловала меня, как Человек-паук – Мэри Джейн, когда висел вниз головой. Я поднялась с дивана, она стояла прямо передо мной. Ее фигурка казалась еще меньше, чем раньше. Я хотела на нее наорать и выгнать вон. Но она запрыгнула на меня, ноги обвили мои бедра, руки жадно вцепились в шею.
