.
Мы с Люси были поглощены работой, встречались только за ужином. Она говорила о тиктоке, инстаграме и других площадках, о количестве просмотров и приятных комментариях. В ее лице было столько вдохновения! Должна признаться: я не вникала, мне это не казалось серьезным. Кроме того она перебирала слова и меняла темы так быстро, что невозможно было поспеть. Люси мало спала и почти не ела. Я, в общем-то, тоже.
Время летело быстро. Я собирала все больше информации на основе своего опыта и опыта пациентов, редактировала ее, превращая в медицинский доклад. И я совсем забыла о маленькой, но важной детали. Я не сказала Люси, что мне нужно будет уехать на слет. В голове не возникла мысль, что моя работа может быть рассмотрена как проблема, привести к ссоре. А зря.
Люси никогда не интересовалась моей жизнью всерьез, она даже толком не знала, кем я работаю. Пока продолжалась охота, я была тренером и, видимо, им и осталась в ее понимании.
Командировка приближалась. Прошел Новый год, она отмечала его в кругу блогеров и вернулась домой под утро. Я же в праздничную ночь работала допоздна, созвонилась с одногруппниками и коллегами по скайпу, мы пригубили вина. После долгих дискуссий я приняла душ и заснула.
Когда я проснулась, Люси лежала рядом в красивом нежно-розовом платье с блестками, макияж размазался. От нее пахло алкоголем, но она улыбалась во сне. Я тихо встала и ушла на кухню, затем в свою комнату.
После пробуждения она не зашла ко мне, а стала снимать видео о похмелье, выложила фотки до и после боя курантов, на которых сначала все красивые, а потом валяются на полу с бутылкой шампанского Moёt в руке.
Я просмотрела эти сторис, и мне стало противно, неуютно. Мне захотелось вернуться в мою старую квартиру и погулять с собакой.
В тот вечер, пока Люси работала у себя в комнате, я решила пройтись и позвонила отцу. Напрямую говорить ни о чем не стала, мол, набрала спросить, как пес и они сами. Он рассказал, что они уехали на дачу, нарядили елку во дворе и зажгли камин. Сказал, что скучают по мне.
Я вспомнила наш уютный дом, тишину и падающий снег за окном, огромную библиотеку, запах маминых пирогов, отцовские байки. В тот день я до тошноты, до дрожи в коленях почувствовала себя одиноко. Казалось, что я на другой планете пытаюсь научиться дышать чужим воздухом, но не понимаю, зачем я это делаю. Глаза защипало, по щекам покатились горячие капли.
В такие моменты я держалась за работу, она приносила мне радость. День за днем я все больше времени посвящала докладу и ждала отъезда, даже стала засыпать у себя в комнате. Купленные на двенадцатое февраля билеты я оставила на столе вместе с другими бумагами.
