– Знаешь, достаточно одного самолёта. Ты должен быть обеспеченным, чтобы себе его позволить. И вот будешь ты пахать дальше, потому что уже не сможешь остановиться, а он будет стоять у тебя в ангаре. Вроде бы твой, бери и лети, но времени совершенно нет, от загнанных в угол амбиций. Вот это бедность дикая, парень.
Влад говорит медленно, тихо, вдумчиво, делая достаточно большие паузы. Кажется, что он сам это уже пережил. Он опустил голову и посмотрел на дорогу. Там зажегся зелёный свет. Помедлив секунду, они пошли по переходу.
Белые полосы скользили по черному блестящему асфальту. Арт глубже засунул руки в карманы, нащупал там зажигалку явственней. Она была самой простой, купленной в ближайшем магазинчике за копейки. Тем не менее ее появление радовало не меньше вина, да и вообще она была особенно ценна в такие промозглые вечера раздумий. Он достал пачку сигарет из нагрудного кармана. Прискорбно, конечно, что этот жест стал уже привычным. Они закурили. Дым выходил из сигареты тонкой струйкой, а потом медленно поднимался вверх, раскручивая свои призрачные завитки. Ветра не было.
– Вообще, это все романтика, чертова романтика, про самолёты. Чтобы стать бедным, просто достаточно разбогатеть. Я тут подумал, и вот что получается. Если ты купаешься в деньгах, тебе намного труднее различить истинный мотив людей, которые с тобой общаются. Делают ли они это просто так или из корыстных побуждений? Тебя начинает грызть этот вопрос, ты им упиваешься и ссыхаешься в недоверчивого скрягу.– Влад сделал затяжку. – Бедность? Это она и есть, бедность души, которая разучилась быть широкой и доверять. Самое страшное, что может случиться с человеком, я считаю. Смерть с бьющимся сердцем.
– Да, и потом начинаешь отодвигать от себя всех людей, чтобы обезопасить себя от их вторжения в твои богатства. Только вот ты сметаешь на своём пути и тех, кто просто так хочет быть с тобой. Оставляешь лицемерно небольшой кружок общения, в который никто уже больше вписаться не может. Как круг в прямоугольник. Хотя помнишь Антона? – Арт сделал паузу и посмотрел вновь на друга, тот вопросительно изогнул бровь.– Ну, того, моего бывшего одноклассника, сына владельца отеля.
– Такого богатенького слащавого брюнета с веснушками, если не ошибаюсь?
– Хмм да, это он. Ты же с ним общался, должен хорошо его помнить.
– Я помню лишь отдаленно его внешность, помню, что он из твоего класса, больше про него ничего вспомнить не могу. Зато помню, что у него была куча кроссовок, я запомнил их детально. А помнишь его фиолетовый рюкзак из кожи? Таких только с десяток по всему миру сыщешь, специальный выпуск. Но больше всего мне запомнился тот факт, что он мне не захотел дать поносить этот рюкзак! А все почему? "Родители давать запретили"!– Влад произнёс это нарочито писклявым голосом, наигранно потупив глаза.
