Венчаться в церкви мы не стали.
— Вдруг разведемся, — серьезно сказал Френд. — А церковь не разводит.
А я почему-то подумала: «Непременно разведемся, дай только срок». Как же я ошибалась… Мы не развелись. Бывают вещи куда страшнее.
Хорошо помню тот жаркий день последнего летнего месяца.
— Ты самая красивая невеста в Верене, — сказала Эля, аккуратно обнимая меня. — Просто фея из сказки. Неземное платье, а какая прическа… Настоящая корона из волос! Да и жених хорош. В меру брутальный, в меру респектабельный. Живите и радуйтесь, ребята.
— Брак — это не место для радости. Ощущаю скорее изумление, — призналась я.
В ЗАГСе все получилось. Я сказала «да» почти твердым голосом, хотя едва могла вдохнуть из-за тугого корсета.
Как ни странно, Кеша и Гоша даже прослезились. Они помотали мне немало нервов, требуя, чтобы одного из них на свадьбе не было. Но когда я предложила вообще не приходить, явились оба. И даже перемолвились друг с другом парой слов с кислыми улыбочками. Я вздохнула и мысленно перекрестилась, потому что ожидала как минимум потасовку.
Потом мы целый день катались по Верене и пересекли все светлые зоны, наполняя душу счастьем. Я прощалась с этим городом, оттягивая сладкий миг свидания с Краснокрестецком. Загадочным и необычным.
— Прощай, Верена!
— Прощай, поэзия одиночества!
— Прощай, зовущая Татура!
— Прощай, Шаолинь.
Но сладкий миг оказался совсем не сладким. И уж точно не романтическим. На контрольно-пропускном пункте меня, прямо в подвенечном платье, бесцеремонно обыскал прапорщик. И напрасно Френд возмущался, размахивая временным разрешением на въезд в закрытый город.
А затем я на ватных ногах прошла через вожделенные ворота и ступила свадебной туфелькой на землю обетованную. Я победила! Я была в Краснокрестецке.
