– Ты не можешь меня здесь оставить! – закричала я. – Ты обещал, что всегда поддержишь, не бросишь! Что же ты, не исполняешь своих обязательств?!
У вас когда-нибудь было резкое осознание близости смерти? Когда дотрагиваешься руками до лица человека и понимаешь, что оно холодно как лед. Именно такое лицо было у Хэнка, когда я прикоснулась к нему. На нем уже не было прекрасной искренней улыбки или ехидного взора.
Люди вокруг начали оборачиваться, но мне было все равно на остальных. Вцепившись руками в лицо Хэнка, я кричала все имена, которыми когда-либо он назывался в жизни и на мафии. Слезы молниеносно заполнили глаза, так же, как когда я бежала сквозь белые занавески два года назад. А в голове как будто звенело что-то, как после взрыва бомбы. В таком состоянии плохо отдаешь себе отчет в действиях. Поэтому, когда какой-то здоровенный дальнобойщик пытался оттащить меня от машины, он стал невинной жертвой внезапно проснувшейся женской агрессии.
Звон в голове не утихал, я сидела на сухой пыльной обочине и била кулаками по земле. «Нет, ты не можешь умереть раньше меня!» – крутилось в мозгу. И тут какая-то хрупкая девушка с белыми, как снег, волосами села напротив меня и взяла за руку.
– Он умер, – прошептала она. – Пульса нет.
Этот белоснежный ангел, казалось, хотел меня обнять… Но нет! Я встала и, шатаясь, подошла к машине. Снова осколки стела впивались в руки, и снова я боролась с подушкой безопасности, чтоб только добраться до него.
– Твоя дорога здесь не закончится, – прошептала я, гладя жесткие, облитые гелем для укладки, волосы Хэнка. – Ты же так и не ответил на мои вопросы…
Я потянулась чуть ближе и поцеловала его фиолетовые губы так нежно, как никогда никого не целовала. И почему-то мне хотелось укусить их, стукнуть Хэнка, чтоб он ожил, чтоб все было как во снах и сказках. Но это реальность. И в нее меня вернул разрывающий воздух звук серены скорой помощи.
Два года и два дня спустя
К нему меня не пускали. Операция прошла успешно, но состояние Хэнка, по словам врачей, все еще не стабильно. Я провела в больнице два дня, забыв про работу, еду и сон. Все, что у меня сейчас было – это воспоминания, и именно они питали мой шокированный мозг. Прошло уже столько времени, а я все еще не могу спокойно держать предметы. Вот, например, сегодня утром я пролила кофе. Держала стаканчик своими трясущимися руками, обмазанными йодом, и просто отпустила. Задумалась о чем-то или глюк в голове. Не важно. Важно понять, что такое состояние я испытывала прежде лишь один раз, когда после гастролей возвращалась домой и автобус, везший наш ансамбль, перевернулся. И то, тогда все было намного легче, потому что никто из важных мне людей не пострадал.
