Так мы и добрались до Сопотьрама, где я сразу заявился к Энтони.
– Слушай, – первое, что мне сказал американец, широко улыбаясь, – за последнее время я встретился с тобой чаще, чем со Шмидтом за последние годы. Ты там у них кто? Решала? Или переговорщик? А главное, сколько добра уже поимел с Союза! Через меня, конечно.
– И я тоже рад тебя видеть! А всё то добро, которым поделился могущественный и щедрый Союз с молодым племенем землян, только на пользу пошло. Причём, заметь, и вам тоже. Благодарность Земля-сити будет просто безмерной, и она отплатит своим союзникам сторицей. И наоборот. Мы ведь люди не злопамятные, поэтому всё записываем.
– Ишь как наблатыкался, – засмеялся Энтони, – когда в первый раз появился здесь со своим кобелём, то ехал в город то ли выжить, то ли загинуть… А сейчас – «важная птица»! Ладно, ближе к делу, мне жутко интересно услышать о твоих похождениях у бойрдов и крестьян. В Сопотьраме уже такие слухи ходят, что аж мурашки по коже: как будто вы с Цезарем каких-то инопланетян живьём загрызли…
– Загрызть не загрызли, но довелось увидеть такое, что уже никогда не забуду. – и я рассказал о своём путешествии, начиная со входа в лес.
«Засветил» я, конечно, не всё, Энтони хоть и хороший парень и вроде даже союзник, но всё же не «свой» и открывать ему карты о наших договорённостях, особенно с бойрдами, не стоило. Тем более что для Союза их можно было интерпретировать в невыгодном для него свете. Ведь заключив мир с «лесными братьями» мы тем самым как бы направляем их агрессию на ремесленников и крестьян. Физику-то никто не отменял: если энергия не может выйти в крепко заблокированный клапан, она выйдет через другой. Особенно, когда этой энергии накопится столько, что удержать ее будет невозможно.
А про наши, вернее, про мои «дела» с пахарями он уже был наслышан. Не в деталях, конечно, но про то, что в нашем обозе едет их представитель – знал. А для такого «мудрилы» как Энтони этого было уже достаточно, чтобы понять возможный сдвиг характера взаимоотношений между крестьянами и людьми. И в целом он не только приветствовал такой процесс, но и обещал всяческое содействие укрепление связей Земля-сити, причём не только с крестьянами, но и со всеми племенами Союза.
Улучшение взаимоотношений с пахарями Энтони посчитал очень хорошим знаком, ведь несмотря на то, что Земля-сити могла стать промышленным центром Аламании, её продовольственная безопасность слабая и другой быть она пока не может. Какие бы ни были технологии и навыки, без земли этот вопрос не решить. Причём земли, подходящей для такого использования. И здесь познания Энтони было больше моих. Насколько было ему известно, вопрос о выделении городу дополнительной площади именно под производство сельхозкультур поднимался неоднократно. Просили и американцы, и китайцы, и немцы, но ответ был один – отказ. Да и качество земли вокруг города не очень хорошее. Только на юге материка, там, где находились территории пахарей и мясоедов можно было бы развивать сельское хозяйство широком масштабе. Но путь туда был заказан. Пока Земля-сити находилась в сильной зависимости от крестьян и их настроения. Но будем думать дальше.
