Люба ерзает на сиденье, чувствует себя виноватой, выходит из автобуса, направляется к скрипачу.
Парень оборачивается, услышав приближающиеся шаги.
ЛЮБА: Я сяду рядом, не против?
Гоша кивает головой, показывая глазами согласие.
Люба садится рядом, смотрит вдаль.
ЛЮБА: Мою мать убили, когда мне было восемь. Пьяная драка. По случайности, как потом объяснили. Отец спился к десяти годам. Он и так-то часто поддавал, а после того, как матери не стало, совсем запиваться стал. Через два года закопали и его. Меня дед воспитывал. К пятнадцати я совсем одна осталась. Опекунство тётка оформила. Ну а дальше, ты уже знаешь. Голод, издевательства, переезд. Я никогда не жила даже кусочком той беззаботной жизни, которая дарована тебе. Ты извини, я наговорила лишнего. Пойдём, Гош, жизнь продолжается. Пока мы здесь, надо жить, надо что-то делать, жить не просто так, а во имя чего-то.
ГОША (искренне, спокойно): Ты, например, во имя чего живёшь?
ЛЮБВА (задумавшись): Мне думается, ради эксперимента. Ради одного только того, чтобы самой узнать, что же меня всё-таки убьёт? Других объяснений у меня нет. Жить ради семьи и детей я бы рада, да кому я нужна такая. Ты правильно всё сказал, надо следить за собой, девушке особенно. Я ведь ещё молодая. Знаешь сколько мне лет?
ГОША: Сколько?
ЛЮБА: Ну, угадай?
ГОША: Да не знаю я.
ЛЮБА: Ну, ты попробуй! Всё равно не угадаешь, но хоть попробуешь.
Гоша пытается дать максимально молодой возраст, какой может только дать зрительный образ, чтобы не обидеть девушку.
ГОША: Двадцать семь!
Девушка улыбается.
ЛЮБА: Ты мне льстишь. Меньше тридцати давно уже никто не даёт. А мне на самом деле только двадцать два.
Гоша неподдельно удивляется.
ЛЮБА: Да, Гоша, двадцать два. Наверное, я могла бы быть хорошенькой, соответствующей своим годам внешне, но как-то опустились руки, смотрю на себя в зеркало и машу рукой. Всё равно уже ждать чего-то хорошего в жизни не приходится.
Гоше становится искренне жаль девушку. Он поглядывает на неё осторожно и что-то пытается себе объяснить.
ЛЮБА (весело, похлопывая Гошу по плечу): Ну что, проведёшь ещё минут тридцать с толстухой в одном автобусе?
ГОША: Не говори так, ты не толстуха.
Парень встаёт, оттряхивается, подаёт руку девушке.
ГОША (глядя в глаза Любе): Ты очень хорошая, извини и ты меня…, есть за что прощать.
Люба скромно улыбается, потупив взор, смотрит на протянутую руку парня, подаёт свою ручку. Поднявшись, благодарит.
Люба и Гоша отправляются в автобус.
