НИКОЛАЙ: Да уж, яркий персонаж в нашем селе. Куму всё невдомёк. Он в тот вечер дома догнался как следует, не помнит ничего. Только смотрит порой на дитя и думает, в кого это он такой чёрненький уродился…
На сцену выходят Люба и Тамара.
Степан многозначительно кивает и обращает внимание на пассажиров, которые начинают собираться у автобуса, пуская свои заинтересованные взгляды в район снятого колеса.
ЛЮБА: Дела идут?
СТЕПАН: А-то… дело мастера боится!
Тамара ничего не говорит, подходит поближе к Степану, с интересом и трепетом наблюдает за ходом работ, деликатно оценивая не столько деятельность, сколько самого мужчину.
НИКОЛАЙ (дамам): Я предлагал помощь, вы не думайте, но меня отшили. Сказали что с такими руками только в жо…, в общем, сижу, байки травлю, но я предлагал помочь, если что!
СТЕПАН (устанавливая запаску): Предлагал – предлагал, не спорю. А вот на счёт рук – это уже была не моя интерпретация. Ну что, есть ещё, что в ассортименте занятного?
НИКОЛАЙ: Есть, завсегда есть, но они как-то все… не для женского уха. Я вот тут успел одну кое-как. Спешил, между прочим, специально рассчитывал время, такт, расстановку!
СТЕПАН (подмигнув): Я оценил! Ну, а вы дамы? Не разбавите весёлой нотой мужскую участь?
ТАМАРА: Как-то не до веселья, извините.
Тамара отходит от Степана и начинает залазить в автобус.
ЛЮБА (шёпотом мужчинам): Не знаю, что у неё стряслось, но чувствую, что что-то серьёзное.
На сцену выходит мрачный Гоша.
НИКОЛАЙ (со смехом, Гоше): О, ты всё ещё здесь?
Тамара оборачивается в автобусе на полпути.
Вид у скрипача подавленный.
ЛЮБА (с лукавством, Гоше): И деньги твои не помогли. Видишь, не всё деньгами-то решается, оказывается.
ТАМАРА (Гоше): Так никто и не остановился?
Степан внимательно всматривается в лицо парня, не задавая вопросов.
ГОША (поникнув, водителю): Правы вы были, мне действительно не нужно было быть в селе через час.
Пассажиры переглядываются, смотрят на парня.
Степан молчит, слушает.
ГОША: Из больницы позвонили… прибрался отец.
Пауза несколько секунд, все молчат, осторожно переглядываются.
ГОША: Мне нужно было к нему приехать два, три, четыре года назад… всё откладывал. А теперь вот спохватился, да поздно.
Скрипач отходит в сторону, садится прямо на краю сцены, направив взор в бескрайнюю даль…
Пассажиры расходятся по местам.
Степан заканчивает подтягивать последние гайки.
СТЕПАН (кричит Гоше): Через пять – семь минут отправляемся.
Мудрый водитель понимает ситуацию, намеренно оставляет ещё некоторое время скрипачу на раздумье, кивает понимающе головой, убирает инструмент, переодевается, подкачивает установленное колесо.
