Пятнистая шкура | страница 21
– Ну что, гости и родственники, будете невесту отдавать или чем выкупите? – спросил он и так засмеялся, что все, кто был в избе, затряслись, словно листья на ветру. – Только для выкупа предлагайте самое дорогое, что у вас есть!
Сестра, как увидела жениха, бросилась к старшему брату и закричала:
– Братец, братец, разве я не была тебе вместо матери? Выкупи меня зелёными лужками, где ты пасёшь скот!
–Да что ты, сестрица, на голодную смерть, что ли, обречь нас хочешь?
Бросилась сестра к жене старшего брата:
– Невестка, невестка, выкупи меня своей дойной коровой!
– Да что ты, золовка, а чем мне кормить детушек?
Кинулась сестра к среднему брату:
– Братец, братец, выкупи меня своей собольей шубой!
– Да как же я выкуплю, сестрица, когда она пойдёт в наследство моему сыну? Неужто у дитя малого последнее отнимать?
Упала сестра в ноги жене среднего брата, но та сказала, что она во всём воле мужа послушна и ничего не может поделать. Обратилась сестра ко мне, а я так растерялся, что никак не мог вспомнить, что же у меня самое дорогое: то ли ружьё, то ли новая шапка.
– Видно, братья, волчье у вас сердце! – сказала сестра, поднимаясь. – Больше просить вас ни о чём не стану! Оставайтесь и живите по-волчьи, нет вам моего прощения!
– Никто больше не хочет выкупить невесту? – засмеялся жених и обвел всех своим страшным взглядом.
Никто ему не ответил. Старший спрятался за среднего, средний за младшего, а с младших и вовсе ответа не было.
– Тогда мы её выкупим! – засмеялся господин Беркутов и бросил на стол тяжёлый мешок.
Мешок от удара порвался, и посыпалось оттуда золото. Все гости бросились к столу, чтобы получше разглядеть это чудо. Началась такая давка и свалка, что в ней никто и не приметил, как исчезли жених, его люди и Ирина. Когда я пробился к выходу, то не увидел ни одной тройки, только вдали по небу летели две большие хищные птицы да стая воронов.
Братья с гостями за стол уселись. Отсутствие молодых объяснили тем, что Беркутов – человек занятой, недосуг ему время терять. Когда гости напились и наелись, братья их из избы выпроводили, мешок с золотом забрали, предварительно мне полную шапку насыпав.
– Не печалься о сестре, Тимошка, – сказали они. – Будет жить она с мужем, как у Христа за пазухой. Ради нелюбимой жены такими деньгами никто кидаться не станет.
Всю ночь я не спал. Всё мучился, думал о сестре. Было мне так тяжело, что хоть волком вой. Пошёл я под утро умыться, чтобы от холодной воды легче стало. Стал мочить руки, а они шерстью покрыты, глянул на своё отражение, а там не лицо, а волчья морда! Глянул на стол, где шапка с золотом лежала, а в ней – черепки от глиняной посуды! Прокляла меня сестра за моё предательство! Испугался я моего нового облика и бросился в лес. Сколько бежал – и сам не помню. Очнулся в неизвестном месте и не знал, что делать. К людям пойти – примут за волка и убьют, к зверям – узнают человека и загрызут. Одно хорошо – в волчьей шкуре стал я понимать языки всех зверей. Волки меня пожалели и сказали, что нельзя мне есть сырое мясо, если не хочу навечно в серой шкуре остаться.
