Пугающее больше, чем кошмар.
Или протяжный стон из саксофона,
Дым сигарет, коньяк и летний жар.
Она букеты помнит дикой розы,
И силуэты, клятвы и любовь.
Однажды даже помнит злые слезы,
Удар ножом, а после только кровь.
Когда-то были свадьбы и поминки,
Когда-то только книги и листы.
Или, напротив, битые бутылки.
Или, напротив, радость и цветы.
И помнит трупы, раненных в достатке,
Бинты и вонь. И тихое: «Убит».
Войну и мир, боль, счастье, неполадки –
Все помнит Комната. Все помнит и молчит.
Кто не сжигал мосты, не знает,
Как трудно искры высекать,
Когда душа внутри страдает,
А память может лишь стонать.
Кто не смотрел, как пламя рвется
По доскам дружбы, что прошла,
Тот не поймет, как сердце бьется,
Когда погублена душа.
Вдыхая едкий дым и копоть,
До слепоты смотреть в огонь,
Пока воспоминаний коготь
И удушающая вонь
Не выжгут на душе постылой
Свое хозяйское клеймо,
Чтобы потом, когда остыло
Приобретенное ярмо,
Мог видеть каждый, что покрыта
Душа вся метками тавра,
И не осталось мест сокрытых,
Где поцелуев нет костра.
Кто не сжигал мосты, не знает,
Как дивно тлеют все мечты,
Ведь дружба тоже убивает:
Сгорит или она иль ты.
Он создал ее из огня, возвеличив над сыном земным, что рожден был в грязи,
И жидкое пламя, текущее в жилах, свернуть не давало с бунтарской стези.
Свободна от Бога, жила только чувством, не зная границ для себя никаких,
Она соблазнить могла прелестью дикой и демонов ярых, и тварей любых.
Короной, венчавшей главу непокорной, служили ей волосы меди рыжей,
Она стала самой желанной из женщин для ангелов падших и смертных мужей.
Презрения скрыть не смогла от Адама, что Богом в супруги назначен ей был,
Покорность его лишь сильней ее злила, в душе пробуждая неистовый пыл.
Адам создан первым, но плоть его – глина; она же вторая, но вся из огня.
Ей имя – Принцесса, ей имя – Богиня. Она вдохновенье и ночи, и дня.
О, первый мужчина, ты так простодушен! Позволил покинуть супруге тебя,
Она не вернется к утру в царство Бога, ей чуждо смирение чувств бытия.
Адам помутился рассудком, ослепнув, когда он узрел Князя Тьмы и Лилит,
Что, страстно обнявшись, друг друга любили. Адам – холодеет, супруга – горит.
Господь погрузил мужа в сон беспокойный, достал из груди его полую кость
И создал вторую жену, что достойней была для Адама. Чужда Еве злость.
Но только Лилит, непокорное пламя, творенье, в котором коварство кипит,
Была для Адама навеки любима, единственной женщиной, что не сгорит.
Лилит могла дать всему миру начало, но в ней была гордость, что духа сильней,
