— В отличие от вас, ярл, я привыкла использовать библиотеку по назначению. — Я выразительно покосилась на опрокинутый кубок. — Но сейчас не об этом… Уж будьте так любезны, ответьте, что с вами происходит?
— А что со мной происходит? — насмешливо вскинулся Ивар. — Как видите, я себя отлично чувствую. По крайней мере, чувствовал… До вашего появления, дэйя. — Он поморщился, словно ему зуб прострелило резкой болью.
Вот бы и прострелило! Или ещё лучше — чтоб у него все разом повылазили зубы мудрости! Впрочем, откуда ж им взяться у такого-то дурака?
— И именно поэтому делаете всё возможное, чтобы сжить меня со свету? Это ведь вы подговорили его темнейшество провести проверку, как вы выразились, по старинке. Надеялись, что не выживу? А теперь страдаете, что бризантийская принцесса живёт и здравствует!
Чем больше я говорила, тем сильнее распалялась и злилась. А Ярнефельт продолжал мрачнеть, сереть, с трудом сдерживая не то раздражение, не то досаду.
— Вы всё не так поняли, принцесса, — процедил нехотя.
— Напротив! Я всё прекрасно поняла, ваша тёмность. Вы — бессердечный лицемер, которого едва не воротит от одного лишь присутствия светлой при дворе тёмного. Первое время ещё пытались не показывать, срывались по большой части на моём стражнике, а сегодня наконец продемонстрировали, какие чувства испытываете ко мне. Продемонстрировали, к слову, по-свински! Не Коршун вы, а удав!
Не знаю, как ему, а мне полегчало. Если бы ещё отвесила в качестве добавки пару пощёчин, вообще была бы сказка, но будем довольствоваться хотя бы такой скромной сатисфакцией.
— Отвратительной вам ночи, мессир удав!
Выплеснув эмоции, я развернулась и стремительно направилась к дальним стеллажам. Отказываться от своих планов из-за наличия в библиотеке одного пернатого гада точно не собиралась. Я вообще больше не стану обращать на него внимания!
Позади раздались быстрые, уверенные шаги, заставившие сердце взволнованно ёкнуть.
— Хочешь знать, какие чувства я к тебе испытываю?
Прежде чем успела хоть как-то отреагировать на этот вопрос-рычание, меня схватили за талию и развернули к себе. Мгновение, удар сердца, и поцелуй, от которого всё внутри вспыхнуло, загорелось.
Наверное, я растерялась, иначе бы точно оттолкнула мерзавца, но под жадным напором не нашла в себе силы его ударить. Разве что за губу легонько цапнула… И то не уверена, от возмущения из-за столь внезапного штурма или из-за того, другого чувства, от которого сладко заныла каждая клетка этого преступно-податливого тела.
