Если в квартире звонил телефон, он не предрекал ничего хорошего кроме беды и проблем. Связь работала, но звонящих практически не было, черный осведомитель обычно молчал. И сейчас, когда юноша сказал о папе старой своей подруженьке Татьяне Демьяновне, та вскрикнула, заплакала и проковыляла на кухню, вытирая слезы концами платка. Потом налила по граненой рюмке водки, припрятанной до лучших времен, отрезала по кусочку хлеба, разрезала напополам и посолила картофелину в мундире, позвала всхлипывающего любимого мальчика, и они выпили за светлую память главы семьи. Виктор уже пробовал водку на заводе с мужиками, ему не понравилось, но сейчас она проскользнула внутрь незаметно. Через полчаса он спал на родительской кровати с папиного края, обхватив подушку не отмытыми до конца руками. Через день няня проводила свое сокровище на войну, перекрестила и села у окошка. Вот он промелькнул на той стороне трамвайных рельсов, вот скрылся за углом, и она опять осталась одна.
Для Татьяны «первой» наступили чёрные дни. Неожиданная смерть мужа вкупе со странной его командировкой, призыв сына-подростка в действующую армию подорвали её силы. Отпросившись с работы на пару дней и забрав несекретную часть материалов домой для исполнения, она днями лежала на неуютной железной кровати под чужим вытертым до прозрачности одеялом в неуютной комнате общежития, а ночами работала над переводами до головокружения. Хорошо, что Левушка весь световой день проводил в школе, у неё просто не было сил им заниматься.
В который раз жизнь перевернулась, и пошла по новому руслу. Татьяна ждала писем с Дальнего Востока. Господь, кто бы он ни был, пожалел её, наверное, и не дал упорному мальчишке сгинуть в военной круговерти. Витька писал, что на боевые задачи на корабле его не берут, однажды даже привязали рядом с корабельным псом на причале. На флоте быстро раскусили, кого принесло им в составе последней группы новобранцев, разобрались, погнать не погнали, кормили, снимали три шкуры нарядами на уборку и на кухню, но на боевые дежурства не брали. В сорок третьем году во Владивостоке открыли подготовительное отделение для поступления в военно-морские училища. На «подгот» записался и Витька. Ему выправили форму поновее, собрали баснословный паек, перекрестили и дали пинка, чтобы не возвращался.
Витя отправился сдавать экзамены за среднюю школу, раз аттестата зрелости, в отличие от аттестата служивого матроса, у него не оказалось. Когда начальник курсов посмотрел на результаты экзаменов, он оторопел. У будущего курсанта в зачётном листе стояли две пятёрки (английский и сочинение) и восемь двоек. Такого расклада старому морскому волку видеть не приходилось. А ещё он никогда в жизни не читал такой рекомендации. Она была от старой большевички, члена ВКП(б) с 1919 -го года, заверена печатью одного из наркоматов и гласила: «Знаю Виктора с 5-летнего возраста, я же давала ему рекомендацию в ряды Ленинского комсомола,.....горячий патриотизм, качества достойные звания выдержанного комсомольца,....даёт отпор доходящим до него обывательским разговорам....Знала его отца, погибшего на своём посту в мае 1942 года, честнейшего коммуниста.....Рекомендую .. достоен быть принятым в Военно-морское инженерное училище, которое являлось предметом его мечтаний со школьной скамьи».
