– Да, пахать землю ничуть не легче, чем сражаться в битве, лорд Робин, – сказал он, закончив этими словами разговор с братьями.
– Все, нашему отдыху от занятий с Эдриком скоро придет конец, – улыбнувшись, тихо заметил Вилл, когда Эдрик отошел от стола.
Робин тоже улыбнулся и ответил брату:
– Думаю, прямо завтра. Удивлюсь, если мы сейчас ошиблись.
Утром следующего дня шел проливной дождь, и Вилл пришел в дом брата, вымокнув насквозь. Первым, кого он увидел, был Эдрик, а рядом с ним на скамье лежали два остро наточенных меча. Заметив оружие, Вилл с трудом спрятал улыбку: нет, они с Робином не ошиблись. В эту же минуту из спальни в трапезную спустился Робин, тоже увидел оружие и, скорее дразня Эдрика, чем говоря всерьез, осведомился:
– А завтрак?
– После занятия, – бросил Эдрик.
Робин ответил притворным тяжелым вздохом и подошел к мечам. Вилл сделал то же самое.
– Нет! Лорд Уильям, разденься до пояса. Лорд Робин, ты можешь остаться в рубашке.
– Почему такое неравенство? – осведомился Вилл, ничуть не удивившись требованию Эдрика и стягивая с себя теплую куртку вместе с рубашкой.
– Чтобы ты не жалел его, видя шрам от стрелы. Убедишься сегодня, что он полностью оправился от раны, – и завтра будете в равном положении.
Эллен с тревогой посмотрела на Вилла, оставшегося с голым торсом, и перевела взгляд на Робина. Рубашка из тонкого полотна не показалась ей надежной защитой от холодного дождя, а уж про Вилла и говорить было нечего.
– Сэр Эдрик, они ведь простудятся! Дождь-то какой, и на дворе март, а не июнь!
– Никогда! – заявил Эдрик. – А если простудятся, мне придется вновь заниматься их закалкой. Но в Веардруне я уделил этому достаточно времени, чтобы оба и впредь оставались здоровыми.
Они вышли из дома, и по властному жесту Эдрика братья встали друг напротив друга, держа мечи наготове. По жилам юношей горячей волной пробежал боевой азарт. Эдрик резко махнул рукой, и братья скрестили мечи.
Несмотря на дождь возле ограды немедленно образовалась толпа зрителей. Сельские парни во все глаза смотрели на казавшийся им смертоносным танец, в котором Робин и Вилл кружились с такой скоростью, что их движения были едва уловимы для глаз, полных одинакового восхищения. Эдрик через некоторое время резким свистом остановил поединок, и зрители единодушно разразились рукоплесканиями. Каково же было их удивление, когда Эдрик набросился на братьев с упреками, а Робин и Вилл, только что поразившие общее воображение, уже не казались искушенными воинами и молча слушали Эдрика, поеживаясь от его едких замечаний.
