– Так слушайте… думаю, прежде всего будет разумнее разъяснить вам обо мне самой. Видите ли, я – простой человек. В том смысле, что у меня нет магического дара.
В это было сложно поверить.
– Но ведь древнее поколение… – пытался сказать Винсент.
– Давно вымерло. Верно… как и драконы. Но я осталась. И какой-нибудь дракон наверняка тоже остался…
Гея тепло посмеялась.
– Я не обладаю магией, но при этом живу так долго. В чем вся хитрость, спросите вы… дело в том, что я – Одаренная Кровью.
В пещере повисла напряженная тишина. Должна признать, что никогда ни о ком подобном не слышала.
– Однажды я была при смерти потеряла много крови. Меня пытались убить… но Пандемония вовремя подоспела ко мне. Я нуждалась в переливании крови. Судьба устроила так, что у меня и моей внучки были одинаковые группы крови. Мы с Пандемонией лежали рядом друг с другом, и ее кровь по трубочке переливала мне сразу из ее тела.
Я слышала, что так можно делать в экстренных случаях, когда точная уверенность в совместимости крови.
– Понимаете, что произошло? Я, обычный человек, который даже не обладает магией, получил порцию крови полудемона.
От этой мысли меня передернуло. Я никогда не задумывалась о том, что случиться, если так сделать. Даже чисто гипотетически!
А сейчас «результат» такого действия (не хочу говорить «эксперимента») находится прямо передо мной!
– Ее кровь, что сейчас течет в моих жилах, даровала мне долгую жизнь. Слишком долгую… мое старение прервалось. С тех времен у меня не стало ни одной морщины больше.
Такое признание не могло не удивить нас. Гея – человек древнего поколения людей, не обладавших магическим даром, но с кровью полукровки в своих венах и артериях.
Одаренная Кровью. Единственная в своем роде.
Первая и, возможно, последняя из живущих.
– Кровь полудемона не даровала мне ни магических способностей, ни демонических сил, а лишь долгую, может быть, вечную жизнь. Хотя я больше чем уверена, что не бессмертна. Я умру, да… я умру когда-нибудь. Это просто вопрос времени.
– Что это за место? – спросил прямо Элиас.
Гея с теплой улыбкой погрозила ему пальцем.
– Нетерпеливый василиск. Всему свое время. История еще не началась.
– Простите.
– Ничего. Молодым свойственно торопиться и спешить. Нам, старикам, некуда спешить. Смерть уже на пороге ожидает нас. Знаете, я не боюсь смерти. Старые люди вообще ее не боятся в большем своем числе. Этот жуткий страх безысходности, что свойственен молодым, у стариков притупляется. Когда я была молодой и рожала сына, то в сознании ясно понимала, что сейчас я создаю на свет того, кто понесет мой гроб… но этого так и не случилось, к сожалению. Все дети знают, что им придется хоронить своих родителей. И все взрослые понимают, что их дети должны это сделать. Намного печальнее бывает, когда этого не случается, когда не происходит привычный порядок вещей. Что до смерти, то когда-нибудь вы смиритесь с ней. Возможно, сейчас об этом даже страшно думать, что вы уйдете в небытие и полное забвение. Все мы перестанем существовать, все мы станем пережитком прошлого, о ком забудут… ну, может быть, не забудут, как об исторической личности, о подвигах и деяниях при жизни. Об этом не забудут… о том, каким вы были человеком, забудут. Поколения сменятся и уже не останется никого из тех, кто знал вас. Именно вас, а не ваши деяния.
