– Кто это? – я посмотрел на врача.
– Вы не знали: пациенты с ожогами, когда просыпаются, все равно кричат, хоть и получают обезболивающее. У него термоингаляционное поражение, обожжены участки кожи на лице, левой руке, как вы можете догадаться, и еще на правой ноге. А кто это, вы мне скажите.
Я обошёл койку, со стороны врача было лучше видно часть лица. В таком освещении и таком состоянии сложно опознать человека, но меня изнутри уже начало грызть волнение. Когда я все понял? Сейчас до меня дошло или когда я первый раз взглянул на его лицо? Или, быть может, еще по дороге сюда? Где-то в глубине души у всех возникают плохие мысли, когда мы не можем до кого-то дозвониться, с кем разговаривали буквально вчера. Банально, но с нами или важными нам людьми ничего не может случиться, пока мы не набираем номер телефона двадцатый раз и уверяем себя, что ничего не случилось, пока нас не заставят выйти из своей привычной, комфортной жизни и поделить ее на до и после.
Я сел на стул у стены.
– Утром у него операция, – в руках врача было несколько листов, которые он подносил к свету и пытался прочесть, – нужно удалить некротические погибшие ткани. Больше всего поражена рука. Офтальмолог его еще не осматривал. Кажется, сейчас вашему другу вы больше нужны, чем он вам. Как бы ни казалось все это легко пережить, без разницы мужчина это или женщина, симпатичный или нет, каждый принимает себя заново, тут сразу надо дать понять, что прежней, такой же кожи не будет. Но это всего лишь кожа, не надо забывать! – под конец он что-то промычал про себя с большим сожалением.
Что уж говорить, шкала моего болевого порога резко взлетела вверх. Какая тут головная боль! Удар по мизинцу, не больше. Хотя нет – в тот момент я совершенно ничего не чувствовал!
Я выхватил бумаги из его рук, кроме цифр и печатей ничего не понятно, затем вышел из палаты, развернул светильник перед носом постовой медсестры и, подвинув к себе телефон, вызвал водителя. После выяснения, что ко мне ехать не пятнадцать минут, а десять, бросил трубку.
– Эдуард Александрович, куда вы собрались? Я вас не выписываю! – врач поспешил за мной по темным коридорам.
– Это ваши проблемы, явно не мои!
– Как вы выйдете отсюда? Мы не сможем обеспечить вам условия на первом этаже, у выхода!
– Значит, придется выкупить это здание, – я остановился уже на этаже у своей палаты. – А может лучше направить эти средства в отделения, которые нуждаются в финансировании?
