– Нет, к сожалению, дозвониться до него не удалось. Но вернемся к вам. Скажите мне, пожалуйста, Эдуард, разве вы не почувствовали, если бы здесь, в этой палате, был угрожающий для вас свет? У вас очень чувствительная сетчатка глаз, но кожей вы тоже реагируете?
Действительно.
– Сейчас нет необходимости в очках, откройте глаза и вам станет комфортнее.
Я вдохнул поглубже. Все же рискованное дело, но, если бы здесь было бы ярко, мне снова понадобилась помощь. Я открыл глаза. Первое на что я обратил внимание – полоску света между полом и дверью далеко впереди, справа на уровне глаз – тонкая красная точка то появлялась, то исчезала. Можно было разобрать какие-то образы или пятна, видимо ими были белый халат врача и край кровати.
Мне хотелось попросить телефон, но тогда нужны очки. Мне нужно позвонить Максу, а лучше Софии. Хотя нет, не стоит. Если она оставила меня, значит это ее решение, но пару слов я могу ей сказать?! Пару слов должен услышать! А Макс? Где он? Я с трудом вспомнил, что он уехал на конференцию и в пятницу должен был вернуться, у нас назначена встреча с представителя компании Элин, точнее с Ником. Но как же так? Макс бы не пропустил, тем более не предупредив. Неужели он не знает, что со мной случилось? Была ли встреча? А София? Испугалась? Как долго я здесь? Не надо задавать слишком много вопросов, если нет на них ответов. Так начинается паника. Где-то я такое видел.
Может лучше не открывать глаза? Может это шутка Макса, чтобы меня проучить? У него все-таки есть чувство юмора, хотя никогда бы не подумал, что он выкинет такое! Нет, все же на него это не похоже.
Врач обрадовал меня еще больше – из всех, кому дозвонились, это Лариса. Отлично! Хорошая новость только в том, что она принесет мне мои вещи и очки. Я тут на пару дней. Надеюсь, мой друг соизволит появиться за это время. Как мне хочется домой! Впервые он не кажется мне клеткой!
Все же почему София не настояла, чтобы меня отвезли домой? Как я попал в палату? Почему она не осталась? Последний вопрос лучше опустить. Все же я не могу понять ее, пока она была рядом со мной, казалось, она не против. Но что-то изменилось, чего я не заметил. Неуверенные у нее отговорки, но самое печальное, что я привязался к ней и она, правда, мне дорога, очень хотелось бы видеть ее. Кажется, из-за головной боли я ничего не соображаю.
В палату с шумом вошла Лариса. Говорила много и ничего полезного. А это же к ней я прислушался и теперь лежу здесь.
