Она надевает мне очки. Я выдохнул и открыл глаза. Передо мной была София. Мы действительно в палате у меня дома. В углу на полу стояла небольшая настольная лампа в форме китайского домика. Я понял, что могу спокойно дышать. Она подала мне стакан воды.
– Эд, все хорошо. Выпей. Все хорошо, – она помогла мне сесть и вложила стакан мне в руки, потом присела на кровать рядом со мной. Она смотрела на меня спокойными глазами, которые все же оттеняло еще какое-то чувство. – Все хорошо. Наконец-то. Я рада, что ты вернулся.
Я пытался разглядеть улыбку.
– Сколько я тут уже? – Произносить слова сложно, я и забыл, как бывает тяжело проснуться. Я явно выпал не на пару дней.
– Целый год.
– Что? – у меня перехватило дыхание.– Ты шутишь? Где Макс? Это шутка? – но я видел, что она не смеялась.
– Макс едет сюда. Скоро будет. Наконец тебе лучше, – она провела по моему плечу. – Прошел месяц, ты месяц лежишь здесь, – она поставила стакан на стол. Я понял, что теперь она серьезно. – Месяц. Вчера был первый снег.
– Как ты может так шутить? – я разозлился. – Месяц?
Осмотрелся. Запах палаты все же преследовал меня. Мне нужно встать.
– Как я могу? – она отошла от кровати. – Я все ждала, когда ты проснешься, ты никак не приходил в себя! Оказывается, с каждым разом вернуть тебя становится тяжелее, – она говорила и вдруг беззвучно заплакала лишь одними слезами на щеках. Я видел, как она кусками отрывает из себя слова. Она все это время была одна. Со мной, но одна. У меня открылись глаза. Сейчас она винила всех, в то же время не обращалась ни к кому. Я чувствовал себя виноватым, хотя не в силах все изменить. Снова разозлился на свой недуг. Большего ожидать нечего. Моя болезнь как обычно разъедает все хорошее, даже тянет руки к чувствам этой прекрасной женщины. Да, не первый раз я так выпадаю из жизни, и я никогда не предугадаю это, никогда не смогу прекратить, не уверен, что есть этому способ. Я не могу обещать, что не отключусь снова на несколько дней или месяц.
– А в тот день мы нашли тебя, и я не знала, что делать. А он…
– Прости, – тихо перебил ее.
Она знала, что я смотрю на нее. Слезы высохли. София вдруг приблизилась и поцеловала меня в лоб, как ребенка, обнимая за голову. Я перехватил ее руки, хоть и не было в них сил. Она опустилась рядом, после чего я обнял ее, вдыхая аромат волос.
– Эд, – она прекратила мою нежность. Но нам не было неловко. – Как ты себя чувствуешь?
– В голове будто сорвали паутину, что я так долго строил. И ужасно хочу есть. Но подожди, пока не стоит, – я прервал ее попытку подняться.
