«Молчи и обнимай меня крепче…»
– Прости меня, я не хотела молчать! – прошептала она, шагнув в родные руки.
– Я знаю, солнышко! И ты меня прости… – улыбаясь и крепко её обнимая, сказал он.
Буря миновала, а песня… Что ей сделается? Песня продолжала играть:
«Мой милый, нет больше силы!
Ох вот бы ты, меня спрятал!
Молчи и обнимай меня крепче…»
Пробило полночь. Стрелка монотонно ходит по циферблату, отсчитывая никому не нужные минуты. Ну, как не нужные? Не желательные. Хотя, тут смотря с какой стороны посмотреть. Вот представь: через шестьдесят три минуты тебе вынесут приговор. От него целиком зависит вся твоя будущая жизнь. Что бы выбрал ты: пристальную слежку за временем все шестьдесят три минуты, или же потратить эти бесценные минуты на поцелуи? Допустим, ты не любишь поцелуи. Хорошо. Давай потратим их на что-то, что ты любишь.
Но смотри, сразу предупреждаю: у каждой медали две стороны. Если пристально смотреть на часы все эти бесконечные уже шестьдесят две минуты, они покажутся вечностью. Ждать очень тяжело, скажу я тебе. Ты будешь вымотан и физически и морально! А вот вторая сторона: если мы будем игнорировать время, оно обидится и пройдет быстрее.
Я выбрал первый путь. Стрелка двигается до того медленно и громко, что мои ушные перепонки уже готовы сделать мне ручкой. Вот выйдет сейчас врач и скажет ласковым шёпотом, который обычно используют для умалишенных:
– Простите, молодой человек… Всё. Вам химия нужна. Простите. – и с его легкой руки закончится моя счастливая (теперь я это понимаю), жизнь. Или вот вам другой сценарий: врач выйдет из кабинета с ослепительной улыбкой, возьмет рупор и, подсунув его мне прямо под ухо, прокричит:
– Вы абсолютно здоровы! – и да начнется моя новая, прекрасная жизнь.
Я снова взглянул на время. Удивительно! Казалось, за моими размышлениями прошла вечность… Знаешь, сколько прошло на самом деле? Две минуты. Итого остался час. Чертов бесконечный час.
Правая рука нащупала в кармане закрытую пачку сигарет. Я не курил с того самого первого обморока. Когда в мою голову впервые залетела мысль, что я не бессмертен. Но у меня есть она – фантазия. С её помощью я могу все: подкурить сигарету, от души затянувшись едким дымом, или даже сломать её. Мою убийцу.
Я никак не могу сделать это в реальности. Как бы мне не хотелось – цепь обещаний, клятв и слёз сковала мне руки. Я обещал маме, что не буду себя добивать. Она мне, конечно же, не поверила… Но я обещал. А обещания нужны для того, чтобы их выполнять.
