– Мир тебе, друг, – ответит Птахья, – чем могу послужить утробе твоей?
– Мне бы мучицы два фунтика!
– Вот, получай, друг! На пампушки да на пончики лучшего товара не сыщешь! И вес точнейший: у меня гири проверенные, комар носа не подточит!
– Да я уж знаю, Птахья, у тебя все по-честному, как в Писании сказано.
– Бывай здоров, друг, заходи почаще, всегда тебе рад!
– Здравствуй, Барух, – скажет вошедший в мануфактурную лавку солидный покупщик.
– Мир тебе, друг, – ответит Барух, – никак, приодеться желаешь?
– У сына скоро свадьба, нужна обновка жениху. Мне бы сукна хорошего. Четыре с половиной аршина в пору будет.
– Вот отличная материя. Получай, сколько просил. Я на свой аршин мерю – проверенный, самый точный, никогда не подведет!
– Да уж я знаю, Барух, у тебя все по-честному, как в Писании сказано.
– Отпрыску твоему и снохе – благополучия, тебе – внуков побольше!
– Аминь.
Так день за днем трудятся Птахья и Барух. Один кормит людей, другой одевает их. Они между собой ладят – добрые знакомые. Друг другу не конкуренты, не враждуют, камня за пазухой не держат, но и не сближаются чрезмерно, ибо есть одна важная вещь, на которую взгляды их разнятся.
Как сказано выше, я был знаком с обоими. Встречаясь, я каждому в отдельности напоминал строку из Закона, недвусмысленно говорящую о том, что нельзя делать неправды в весе и в измерении. Я получал в ответ благонамеренное молчание, которое, несомненно, означало согласие.
Теперь настало время сообщить читателю одиозный факт – Птахья и Барух не были верны канону, а, попросту говоря, бакалейщик обвешивал, а мануфактурщик обмеривал. Разумеется, преступления наших героев не столь тяжелы, чтобы считаться неискупимыми. К тому же, грехи обоих не являли собою реку одного лишь мутного зла, ибо в широком потоке блистали светлые ручейки добра. Провинности торговцев создавали не только пострадавших, но и облагодетельствованных тоже. Скажем, семьи наших героев не оставались в накладе.
Здесь уместно добавить, что вне стен своих коммерческих предприятий оба лавочника вели жизнь праведную: они самозабвенно и энергично молились, со рвением исполняли предписанные заповеди, любили ближних, свободные от профессии часы, а также субботы и праздники, посвящали учению Святого Писания, жертвовали на вдов, сирот, неимущих и совершали еще множество богоугодных дел.
Тем не менее беззаконие останется беззаконием, даже если попутным его результатом окажется благодеяние. Сознавая это, Птахья и Барух придавали большое значение покаянию. Оба твердо знали, что если искренне покаяться в день накануне смерти, то грехи будут прощены, и тогда вполне можно рассчитывать на достойное место в раю, ибо на Высшем суде нагруженная добрыми деяниями чаша весов непременно опустится вниз.
