Мое.
Его.
Наше.
Мы слишком возбуждены, чтобы выдержать длинную гонку, хотя в сравнении с прошлым разом Рамон практически нежен. Как тогда, в Крайтоне, в ночь, которая связала нас друг с другом. Но каждый его толчок, каждое мое движение ему навстречу приближает меня к чему-то восхитительному.
Еще чуть-чуть.
Еще немного.
И внутри меня словно раскрывается дикий и горячий цветок удовольствия. Звериного, прекрасного, закручивающего меня в свои вихри. Затягивающего на самую глубину.
Я вскрикнула, сильнее обхватывая Рамона бедрами, сжала его внутри. Задрожала, впитывая его рычание и дрожь оргазма, сотрясающую его сильное мужское тело. А потом он меня подхватил, не позволяя без сил в очередной раз нырнуть под воду. Подхватил и вынес на берег.
Только оказавшись на ногах, которые не сказать, чтобы хорошо держали из-за отголосков пережитого удовольствия, поэтому держаться приходилось за Рамона, я поняла, что на мне нет одежды. И на нем ее тоже нет. Если в волчьем обличии это было нормально, то человеком захотелось прикрыться. Что я и сделала, обхватив себя руками и отступив, отвернувшись от верховного.
Момент близости прошел и оставил после себя сладкое послевкусие. Только я помнила, что не стоит им обманываться. После секса с Рамоном ничего не меняется, лишь больнее возвращаться с небес на землю. Особенно сейчас, когда сама ему все позволила, все разрешила.
– Прежде ты не стеснялась, – намекнул этот любитель подглядывать на мое дефиле из бассейна.
– Снова намек на недостаток нравственности? – я впилась пальцами в плечи, но голос все-таки прозвучал спокойно.
– Нет, – удивил меня вервольф. – Я знаю, что с нравственностью у тебя все в порядке. Что ты к себе никого не подпускала после неудачного брака. Просто в это сложно поверить.
Я повернулась к Рамону, подозрительно прищурилась:
– Потому что мы занимались этим в озере, и я не краснела?
– Нет, – он шагнул, и я едва сдержалась, чтобы не попятиться. Не из-за страха, из-за нашей наготы. Из-за его аромата. Из-за воспоминаний обо всем, что сейчас между нами произошло. Он коснулся моих волос, намотал влажную прядь на палец. – Потому что ты очень отзывчивая. И очень страстная.
Рамон произнес это как факт, но мне снова стало жарко. Кожа вспыхнула, когда он коснулся моей щеки. Теплый камень грел ступни, а мне бы сейчас на льдину встать, чтобы остыть. Можно было признаться, что меня еще ни к кому так не тянуло. Но еще чего!
– Родилась такой. Еще бы на мужчин везло, вообще бы все замечательно было.
