– Хватит, – повторил он мягче, случайно касаясь губами моего уха. Случайно ли? – Ты навредишь себе еще больше.
– Ты хотел сказать – наврежу ребенку.
Я перестала сопротивляться из-за дочери, и потому что все силы ушли в эту вспышку ярости. А еще осознала, что мы оба абсолютно голые и прижимаемся друг к другу в абсолютно недвусмысленной позе. Настолько недвусмысленной, что я чувствую ягодицами его возбуждение.
От этого осознания кровь сильнее побежала по венам, пульс участился, а дыхание сбилось, будто я по-прежнему была под водой.
– Я сказал то, что сказал.
– Да ты самый многословный волк из всех, кого я встречала!
К моему изумлению, он поднес мои ладони к своим губам и провел по ним языком, зализывая сбитые пальцы – результат моей неудачной попытки вскарабкаться на валун. Сначала один палец, затем другой… Рамон словно вознамерился облизать меня всю. Это и неудивительно, потому что после оборота звериная часть сильна. Даже я чувствовала это возбуждение. Это желание, струящееся по телу.
– Не нужно, – запаниковала я, чувствуя, как меня ведет. Как я снова теряю контроль. – Не заставляй меня.
– Разве я тебя заставляю, nena? – это милое словечко отозвалось в груди, прокатилось лаской по коже. – Это ты держишь меня на крючке.
Его признание заставило распахнуть глаза шире, и задохнуться от остроты ощущений, когда Рамон скользнул ладонью по моему животу, касаясь меня между ног. Пока что ласково, неспешно, будто пытался распробовать меня на вкус.
– С той ночи в «Кингтоне».
Дразнящий поцелуй-укус в шею – и меня всю бросает в дрожь. От этого, и от ласки его пальцев.
– Не выходишь из головы. Ты засела во мне занозой. Но знаешь…
Я с шумом выдыхаю, когда он вводит в меня сразу два пальца. Запрокидываю голову, подаваясь навстречу его движениям. Инстинкты сильнее меня, а колени давно меня не держат.
– Я одновременно хочу не думать о тебе, Венера, и просто тебя хочу. Сейчас. До. После. Рядом с тобой и вдали от тебя. Постоянно.
Не знаю от чего больше кружится голова: от его признания или от того, что движения во мне становятся ритмичными, резкими. Но мне этого мало.
– Ты можешь остановить меня. В любой момент.
Остановить? Он сумасшедший!
– Нет. Я тоже тебя хочу, Рамон, – выдыхаю. Хочу еще добавить, объяснить, но это не нужно.
Он понимает. Разворачивает меня к себе и подхватывает под бедра, входя одним резким движением и заполняя меня собой. Возбуждение гуляет в моей крови, поэтому я чувствую только восхитительное ощущение растянутости. Смесь боли и наслаждения. Вода слегка приглушает мою чувствительность, и лишь это не позволяет немедленно прийти к финишу, взорваться миллионами брызг экстаза. Растягивает удовольствие.
