– Я…
Собственно, «я» – это все, что я успела сказать, потому что меня действительно пришпилили к стене. Его ладонь легла мне на затылок. Сила истинного ворвалась в меня вместе с его поцелуем: глубоким и властным. Лишающим воли, как океан во время шторма. Рамон раскрывал мой рот, вжимал меня в стену и в собственное тело так откровенно, что моя волчица, все мои инстинкты вмиг отозвались на его желание. Аромат вожделения стал ярче, за что я сейчас почти ненавидела свою природу вервольфа. Когда нужно казаться равнодушной, а ты как на ладони!
Треск ткани, и Рамон ощутимо сминает мою ставшую чувствительной грудь, сжимает пальцами сосок. Да во всем моем теле сейчас нет ни одного нечувствительного сантиметра! Мой стон больше напоминает всхлип, а он подхватывает меня, побуждая обхватить его ногами и почувствовать, как член упирается между бедер.
Это до отвратительного напоминает наш первый раз.
До отвратительного, потому что в памяти прекрасно вспыхивает то, чем этот «раз» закончился. Было приятно, а после не очень. Воспоминания действуют холодным душем на мое разгоряченное тело, слегка притупив желание идти за истинным.
Разве что сейчас Рамон грубее, напористей, хотя не сказать, что это не заводит. Особенно его ладони на моих ягодицах и губы, оставляющие следы засосов на горле и ключицах.
– Стоп, – мой голос звучит хрипло. Слабо. – Я пришла не за этим.
Рамон отрывается от моей шеи и смотрит на меня почти зло:
– Что?
– Я пришла не за сексом, – повторяю я, пока меня всю перетряхивает под звериным взглядом.
– Без разницы.
Что?!
Впрочем, спросить я не успеваю. Я даже вскрикнуть не успеваю: звуки застревают в горле, когда вервольф перехватывает меня, как куклу, а в следующий миг я оказываюсь на постели, лежащей лицом в подушку. Подняться же просто не получается: меня придавливает к матрасу чужой аурой.
Это не клятва альфы, это что-то совершенно другое, но по моему вытянутому в струну телу пробегают жаркие волны чужой силы. Меня всю скручивает от возбуждения, так, что срывается дыхание, а пульс грохочет в ушах. Я не могу пошевелиться, потому что я сейчас какой-то сплошной сгусток желания.
Щелкает пряжка ремня, вжикает молния. Матрас прогибается под его весом: я охаю, когда с моей задницы сдергивают штаны вместе с бельем. Холодный воздух обжигает чувствительную кожу. Я вся горячая и чувствительная.
– Нет, – хриплю я из последних сил, когда он подхватывает меня под живот, подтягивая к себе. – Перестань.
