– Но ты хочешь попробовать? – выдыхаю ему губы в губы.
– Предки, да. Я сотни раз пытался от тебя отказаться, но ты сломала все мои щиты. Всю мою защиту. Смела ее своей мягкостью, стойкостью, нежностью. Своим ароматом.
Он ткнулся носом мне в шею, вдыхая мой запах, будто дуреющий от него. Я тоже дурела. От счастья, в которое не могла поверить. Мне казалось, что все это снится. Что моего божественного властного волка подменили, и вместо него подсунули этого ласкового любящего мужчину. Сколько же в нем любви? Сколько в нем нерастраченной нежности?
Я подаюсь вперед, целую его, вкладывая в свой поцелуй все, что до этого момента было сокрыто во мне. Что я не позволяла себе.
Чувствовать.
Открываться ему.
Любить его.
– Я…
Прервав этот поцелуй, я собираюсь признаться, но Рамон мне не разрешает: кладет палец на мои губы.
– Подумай, Венера, – чересчур строго говорит он, – хорошо подумай. Выбери правильно. Я своего слова не нарушу, ты по-прежнему можешь улететь в Крайтон после рождения ребенка. Я объявлю, что просто хотел ребенка.
– Думаешь, это сработает? – обиженно уточняю я. – После того, как ты сегодня меня закрыл собой?
– Это сработает. Сиенна смогла начать новую жизнь, и ты сможешь.
– А дочь?
– Если она унаследует мой ген, то останется со мной. Если не унаследует, – Рамон сжимает губы, но все-таки продолжает: – я отдам малышку тебе, откажусь от нее.
Р-р-р, какой же он невыносимый! Ведь ему же больно. Я чувствую, что больно.
– Или? Если есть выбор, значит, должно быть «или».
Меня стискивают так, что невозможно вдохнуть.
– Ты останешься со мной, nena. Навсегда. Признаешь меня своей парой. Своим мужчиной. Подаришь мне дочь, а после сына. Мы станем настоящей семьей. Доверишься мне. Поверишь в то, что я стану защищать тебя и наших детей любой ценой.
Слезы наворачиваются на глаза.
– Это слишком прекрасно, чтобы быть правдой.
– Это слишком опасно, женщина, пока мой невидимый враг жив, – рычит Рамон. – Но я не позволю никому причинить вам вред.
Я ударяю кулаком по твердой волчьей груди.
– Я уже твоя пара, божественный. И давно признала тебя своим мужчиной, это ты тормозил и пытался отгородиться от меня.
Рамон смеется, а потом прижимает меня к себе, поглаживает нежно по спине.
– Только никаких секретов, – выдвигаю обязательное условие.
– Больше никаких, – кивает он. – Расскажу все, о чем спросишь.
Верховный переплетает наши пальцы.
– Ты согласна? Быть моей луной?
– Луной? – вскидываю я брови.
– Так предки называли своих волчиц. Свою пару.
