– По-моему, уже поздно. Я по уши в трясине.
Объятия Рамона снова становятся крепче, он словно раствориться во мне хочет или впаять меня в себя. Ведет себя, как волчонок с игрушкой: моя, не отдам!
– Это меня и пугает.
– Кажется, сегодня меня окончательно повысили, – пытаюсь пошутить. – Из шпионки в союзники. Из союзников в пары.
Я понимаю, что про пару – это не слова Рамона. Это, скорее, мнение неизвестного мстителя. И теперь понимаю, почему он не хочет видеть меня своей парой. Все банально: дело не во мне, а в том, что ему нельзя ни к кому привязываться. Нельзя никого любить. Еще бы от этого знания было легче! Мне вообще-то надо не только о себе заботиться, но и о малышке.
– Я знаю, что тебе непросто об этом говорить, но мне нужно все знать. Всю историю от начала и до конца. Чтобы защититься и защитить нашу дочь. А еще для того, чтобы не считать тебя злодеем, который отобрал у меня семью и доступ в Интернет.
– Особенно обидно за Интернет? – хмыкает Рамон.
– Р-р-р! Очень! Ну, что там с посланиями?
Я приготовилась слушать и попыталась вернуться на соседнюю кушетку, но вервольф мне не позволил: опрокинул меня на спину на свою койку, а сам улегся на бок. Придавил меня рукой и так устроился, что если начну сопротивляться, могу его задеть и сделать ему больно, и сползти не получится.
– Тебе тоже не помешает отдохнуть, – припечатали меня еще и словами. Заботливый какой!
– Первое послание я получил в шестнадцать, после гибели отца. Мне пришло письмо от друга. Так он себя называл. Он писал, что на мне лежит миссия возродить наследие Предков. Видишь ли, ген первых есть у многих вервольфов, но не все они могут перекидываться в Ужасного волка. Даже в моей семье такой способностью обладал отец, и она передалась мне, но мой брат обычный койот. Его дети тоже.
– Это плохо?
– Это хорошо, потому что мой враг помешался на моей исключительности. И на том, что я должен сохранить свои гены. Хорошо, что брата это не коснулось. Но в письмах было еще много указаний, которые я, конечно же, игнорировал. Я жил обычной жизнью, собирался победить своего кузена и стать альфой родной стаи. Учился. Заводил отношения. Все изменилось, когда у меня появилась невеста. Молодая волчица из соседней стаи. Мы общались в детстве, потом перестали, а тут встретились снова, и между нами будто искра пробежала.
Упоминание другой не нравится ни мне, ни волчице, пусть даже я уговариваю себя, что это все в прошлом. Все равно ревность колется тысячами ядовитых иголок и рычит яростным зверем. Мой, мой, мой! Пусть сегодня я собиралась отказаться от пары насовсем, ничего не помогает. Поэтому я закусываю губу, чтобы не зарычать и не помешать Рамону, который сейчас где-то далеко в своих воспоминаниях и смотрит сквозь меня.
