– Поем, – кивнул Спасатель, – а дальше что?
– Спать ложись! – рявкнул гном, – набирайся сил! Они тебе завтра понадобятся!
– Завтра, – Спасатель не понимал, о чем толкует гном, – а зачем?
– Затем, что завтра пойдёшь с нами в шахту! Дармоедов у нас кормить не принято! – гном развернулся, быстро подошел к одной из гномих, ущипнул её за корпулентный зад, укусил за мочку уха, и потащил за собой куда-то вглубь пещеры. Товарищи проводили пару веселым хохотом.
Спасатель доедал очередную порцию мяса, заботливо накладываемого в тарелку гномихой оставшейся у стола, чтобы присмотреть за детьми.
От обильной еды и напитка, так же заботливо подливаемого в кубок, его разморило. Вскоре он начал, что называется, клевать носом, собравшись уснуть прямо за столом.
Гномиха, решив, что ребятня уже наелась, присела рядом.
Спасатель давно понял, что взрослые представители этой расы едва доходят ему до середины груди. Зато чуть ли не вдвое шире в плечах.
Сказать, что хоть кто-то был привлекательным, значит погрешить против истины. Лица, словно высеченные наспех рукой неумелого скульптора, если и не вызывали отвращения, то и желания задержать взгляд, полюбоваться, тоже не возникало. Низкие любы, выступающие надбровные дуги, маленькие, глубоко посаженые глазки, нос картошкой, пухлые губы у женщин и окладистые, но не длинные бороды у мужчин. Пористая серая, словно припорошенная пылью, кожа.
Одежда гномов тоже не отличалась разнообразием. Разве что вместо кожаных коротких штанов на женщинах были такие же кожаные юбки. Верх наряда состоял из полотняной рубахи землистого цвета и кожаного же жилета, надетого поверх.
Гномиха сложила на груди мускулистые руки, которым в мире людей мог позавидовать любой бодибилдер, и уставилась на Спасателя, умильно улыбаясь.
Мужчина, опасаясь, что ему опять наполнят тарелку, отодвинул от себя её и кубок:
– Благодарю за трапезу, – слегка наклонил голову.
– Ты сыт? – уточнила гномиха.
Спасатель выпучил глаза, услышав родную речь.
– Да, спасибо, – подтвердил очевидное, спросил, – ты знаешь наш язык?
– Немножко, – кивнула и потянула за рукав, – тогда – пошли!
Еще садясь за стол с детишками, Спасатель увидел, что гномы, разбившись на пары, уходят в боковые ответвления пещеры, служившей им столовой. Вскоре в пещере кроме него, гномихи и детей не осталось никого. Нужно быть глупцом, чтобы не понять, зачем уединились пары, тем более что иногда из углов пещеры доносились вздохи, охи и вскрики. Дети ели, не обращая никакого внимания на эти звуки. Чего не скажешь о гномихе, чье лицо разрумянилось, словно от предвкушения предстоящего.
