Велес опешил, увидев безобразную старуху, которая, прихрамывая и волоча одну ногу, еле выползла ему навстречу.
– Что, не узнаёшь, муженек, свою красавицу-жену?! – прошамкала старуха беззубым ртом, – а ведь я говорила! Я просила!
– Что с тобой случилось, Мара?! – Велес схватил бабку за руку и потащил за собой, – уйдём! Скроемся в твоих покоях! Нельзя, чтобы тебя кто-то увидел в этом безобразии!
– Поздно спохватился, муженёк! – мерзко захихикала старуха, едва поспевающая переставлять ноги, – насмотрелись уже все, кто хотел! Кто не хотел – тоже насмотрелись!
Велес втолкнул бабку в горницу и захлопнул за собой дверь.
– Почему ты так постарела, Мара? Что с тобой произошло? – бог Нави растерянно смотрел на жену, – и как можно исправить вот это все?!
– Верни мою дочь! – взвизгнула Мара, – она отняла у меня половину волшбы! Забрала половину силы! Пока она жива, я никогда не стану снова вечно молодой!
– Но ведь она ребёнок! – попробовал вразумить жену Велес, – твой ребенок!
– Вот именно! – Мара затрясла всколоченной седой головой, – мой! А не твой! И я вообще не понимаю, почему ты не стёр с лица всех трёх Миров даже память о ней! Воспоминание о моём проступке! Верни девчонку! Позволь мне её убить! – старуха захихикала, – впрочем, её и так недолго осталось! Но если девчонка умрёт своей смертью, если не будет убита моей рукой, то я не смогу забрать у неё волшбу! Не смогу снова вернуть себе вечную молодость! Думай, Велес! Решай, кто тебе дороже?! Чужой ребёнок или твоя жена?!
– Я подумаю, – кивнул бог Нави, – а ты пообещай, что никуда не станешь выходить из своей комнаты! Не станешь пугать ни людей, ни обитателей Нави своей лютью!
Мара кивнула в ответ. Месяц лютый был на исходе. Она уже не чувствовала ни былой силы, ни ярости. Ей самой хотелось тихой и спокойной смерти.
Но знать Велесу об этом вовсе не обязательно! Пусть он живет с уверенностью, что она повиновалась приказу мужа! Лишь бы привёз девчонку! Лишь бы вытащил её из тайного схорона, который Мара так и не смогла отыскать, как ни старалась.
***
Велес стоял на лесной опушке и смотрел на избу, в которой спрятал дочь Мары.
Еще совсем немного. Еще несколько дней, и станет ноздреватым снег на земле. Заплачут, закапают водой сосульки, появившиеся в одну ночь и прожившие так недолго. Прекрасные белоствольные берёзы, вздрогнув ветвями, сбросят остатки снега и льда, и наполнят лес терпким ароматом набухающих почек.
Придёт месяц берёзень! Настанет весна!
