Раньше не то, что ныне, селяне друг друга держались. Пособляли оставшейся нежданно-негаданно соломенной вдове с малым на руках кто чем мог. И вместе радовались, когда через полгода пришла радостная новость. Не сгинул, не пропал батя!
Совсем даже наоборот, – к себе звал, да куда! Ни много ни мало – в столицу! В письме, правда, странным показалось многое. Но это уж потом, когда перечитывали с мамой десятки раз по пути в Москву. А тогда – дух аж перехватило. Всё разом навалилось! Известие что жив, целехонек кормилец. Ожидание чего-то нового, неизведанного, манящего. Шутка ли,– ехать на настоящем, всамделишном, отчаянно дымящем высокой трубой паровозе! Увидеть лучший город в мире. Москву, Кремль, сияющие звезды на башнях! Хоть и не было у них в деревне ни школы, ни радио, слышал маленький Иван и про метро. Земля-то русская издавна слухом полнится.
Кто ж знал, что не увидеть им с мамкой Красной площади. Отец встречал их на вокзале. Да не один. Окружавшие его спутники на этот раз были все как один в штатском. Но военную выправку сложно скрыть от наблюдательного глаза. А глаз у Ванюши уже тогда был ясный, зоркий.
Сели в машины, не успев вдохнуть свежего морозного воздуха, настоянного совсем на иных, непривычных деревенскому жителю, запахах. Да и поехали. Только не в центр города, к стенам краснокирпичным, а на самую что ни на есть окраину. Выглядывал мальчик из-за шторки, прикрывающей оконца, на белый свет. На дома большие, на дороги широкие, на людей, спешащих по своим, наверное, очень важным, делам. Люди были повсюду. Переходили улицы, шли вдоль дорог, выходили из магазинов, сияющих огромными стеклянными витринами. От обилия и разнообразия людского голова шла кругом. А тем временем здания вдоль дороги стали мельче, приземистей. Кое-где Ваня различил свет, льющийся из окон, лишь наполовину возвышавшихся над землей. Он подумал еще тогда – каково там жить? Видеть только ноги идущих мимо соседей или просто случайных прохожих. Уж лучше бы, наверно, и вовсе без окошек обходится, чем так. Не знал тогда мальчик, что скоро предстоит ему самому оценить – лучше ли…
Привезли их на новое место уже затемно, когда давно уж отмелькали по сторонам дороги и каменные дома, и деревянные бараки, да и просто, светящие во тьме тусклые фонари. Гладкая асфальтовая дорога сменилась сначала широкой грунтовой, хорошо утрамбованной, только пыльной. А потом и вовсе юркнула машина на боковой отводочек и последние километры проделала по довольно ухабистому проселку, который, казалось, вот-вот оборвется, затеряется меж деревьев.
