– Хорошо, Лиин,– мужчина поднялся. – Пойдем тогда отсюда.
Скрипнула дверь в темноте, и чуть слышно проскрипели шаги по песку двух людей, таких непохожих друг на друга.
Одна маленькая лин'ера была наречена сильным и звонким именем, а имя, как известно, влияет на судьбу, не правда ли?
«Наверно, в этом и заключалась моя ошибка, в том, что я дал ей имя, ведь с тех пор она перестала быть для меня просто лин'ерой, а стала Лиин… Лиин… словно свежий ветер, пробуждающий забытые чувства, забытые мысли.
Ее существование перевернуло весь мой спокойный мир, который я выстроил вокруг себя. Мир, в который я ушел после того, как все выгорело в душе. Моя жизнь, сколько в ней всего было, и счастье, и горе, желание успеха, слава, устремления, и любовь и дружба, разочарования и предательства. Все то, что когда-то переполняло меня, то, что иссушило меня, оставив пустоту.
А потом появилась она…»
Постепенно Лиин стала привыкать к человеку, хотя и продолжала держаться на расстоянии. Расстояние было ею четко отмерено – примерно два метра. И когда он куда-нибудь выходил, то она шагала за ним хвостиком, но не ближе чем в двух метрах. Стоило мужчине остановиться, Лиин останавливалась тоже, он начинал двигаться – она следовала за ним. Две фигуры на берегу, он загорелый в соломенной шляпе, и она, хрупкая в голубом сарафане, робко шагающая вперед.
Она стала заходить к нему в мастерскую, смотреть, как он работает над птицей. В эти минуты ее взгляд становился нетерпеливым, казалось, что она впитывает каждую новую деталь, каждый штрих. Как будто, от этой птицы зависела ее судьба. Возможно, она верила, что они связаны.
Из того же дерева он сделал ей гребень для волос. Понимая, что она не взяла бы его из рук, человек оставил гребень около ее кровати. А потом, днем, она расчесывала им свои волосы. Длинные, блестящие, завораживающие. Было что-то мистическое в ее фигуре на берегу с черными развивающимися волосами, в том, как они взлетали крылом и контрастировали с ярким голубым сарафаном.
Примерно в это время на подоконнике стали появляться разные вещицы. Иногда это была красивая перламутровая ракушка, или золотистый камень с искорками внутри, или зеленоватое перо попугая. Каждое утро девушка робко следила за тем, как человек аккуратно берет их в руки и слегка улыбаясь, говорит:
– Спасибо, Лиин.
А потом кладет их на полку рядом с камином.
Она, наконец, поверила его улыбке, которая редко появлялась на его лице и поэтому была действительно честной.
