Збышек помолчал. На хлеб посмотрел, на странную лошадь с рогом, что Надзея вырезала лучиной посреди горбыля. На Ядвигу, которая ехидно улыбнулась и укусила дольку сушеного яблока.
– Про ладанку эту я не скажу, светлейший. А где панна Рагнеда, – Збышек судорожно вздохнул и утёр пот со лба, – кажется, знаю.
* * *
Путь их к Надзее прошёл в тяжёлом молчании. Вацлав ловко правил могучим вороным конем и, казалось, взбодрился от поездки. Збышек неуклюже брел рядом и ёжился на ветру. Скрывать он ничего не стал – рассказал Вацлаву прямо, как говорил все и всегда, но глухая тревога поедом ела сердце.
Показались уже Мутные холмы, и луна скрылась за первыми домами, когда Вацлав спросил:
– В сенях, говоришь, всегда спал?
– В сенях, светлейший.
– Он тебе, отец, и не то скажет! – донёсся голос Ядвиги, которая отправилась с ними.
– А не врешь? – спросил князь Збышека.
– Не вру. Я не из тех, кто врет, светлейший.
Вацлав поцокал языком.
– Хороша она лицом, хлопец?
Збышек задумался.
– Хороша, светлейший.
– Весела нравом?
Збышек задумался вновь.
– Да и не так чтобы грустна, но и весела не слишком. Упряма больше.
Князь усмехнулся.
– Да из тебя, хлопец, как я погляжу, тоже корзины не сплетешь.
– Корзины не сплетешь, – заметила ехавшая позади Ядвига, – а пугало отличное выйдет, ежели на кол посадить да в поле выставить.
Шляхтичи разразились смехом, который князь не поддержал – не то занятый мыслями, не то недугом своим.
Завидев пекарню, Збышек ускорил шаг – и вошёл в дом. Вацлав, Ядвига и шляхтичи остались снаружи.
– Надзея, – позвал гостью Збышек и с горечью подумал, что говорит это имя в последний раз. – Проснитесь, вельможная панна.
Она открыла свои ледяные глаза и сонно забормотала: «Куда? Зачем? Почему?».
– Оденьтесь, вельможная панна, да выйдите во двор. Нашёл я семью вашу.
– Нашёл?
Надзея мигом поднялась и недоверчиво посмотрела на Збышека. Тот неохотно кивнул. Она стала одеваться – сначала медленно, потом быстрее – заплела наскоро серебристо-голубую косу и побежала, побежала из горницы, из сеней.
Збышек едва поспевал следом. Облака приоткрыли луну и осветили Вацлава, который спешился и тяжелыми шагами приближался к Надзее. Они смотрели друг на друга пристально, напряжённо – не как будущие муж и жена, а точно израненные рыцари на турнире.
– Ты меня за дурака держишь? – тихо, с угрозой спросил Вацлав и повернулся к Збышеку.
Тот опешил.
– Не понимаю, светлейший.
– Вот и я не понимаю, зачем ты мне, хлопец, вместо Рагнеды эту селедку суёшь?
