– О чём ты, Жан? Кто обманул тебя? – он старался выглядеть удивлённым, действительно непонимающим, о чём тот говорит.
– Вся моя жизнь была ложью… – кулаки мальчика сжимались и разжимались. На лице появилось гневное выражение.
– Что именно ты называешь ложью, мальчик мой?
Герберт надеялся, что сумеет наладить контакт с Жаном, успокоить его, а затем подведёт к конструктивной беседе. Он верил, что способен на это.
Но Жан, с резкостью дикой кошки, вцепился руками в шею хозяина, выкрикнув в ответ одно единственное слово:
– Всё!!!
Они оба повалились на пол.
Герберт безуспешно пытался оторвать цепкие пальцы слуги от своей шеи, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание. Он не решался бить мальчика, чтобы освободиться. А когда понял, что тот не собирается останавливаться, было уже слишком поздно.
В его глазах всё потемнело, и через мгновение он лишился сознания.
*****
Софи пришлось вернуться к дому профессора, так как она забыла очень дорогую брошь, которая являлась подарком ей от почившей матери. Она не хотела натолкнуться на профессора, ведь пришлось бы объясняться, отчего она так скоро и незаметно покинула его поместье. Но и оставлять ценную для себя вещь в этом сумасшедшем доме девушка не хотела.
Она на самом деле решила помочь Жану. Её друзья будут рады освободить несчастного и принять его в свой круг, дав тому защиту и приют. К тому же, пусть и чёрный, но этот юноша впечатлил Софи.
«Он точно не пропадёт…» – подумала она, осторожно толкнув входную дверь.
Её внимание тут же привлёк звук оркестра. Девушке стало любопытно, что за концерт организовал Герберт, ведь она не видела карет у входа, кроме той, что принадлежала хозяину дома.
Пойдя на звук, она очутилась в просторной комнате, в которой никогда прежде не была. Хоть и звучала музыка, самих музыкантов нигде не было. Зато Софи увидела Жана, стоявшего с зажжённой керосиновой лампой в руке. У его ног лежал человек. Присмотревшись, девушка с ужасом поняла, что это был профессор.
Потом её внимание привлекли двигающиеся в разных направлениях светящиеся фигуры, отдалённо напоминающие человеческие. Они скользили по водной глади бассейна, установленного в этой комнате, вырисовывая пируэты в такт музыке.
Софи в ужасе попятилась.
– Что здесь происходит?
Жан медленно повернулся к ней. Его щёки были мокрыми от слёз, а глаза словно не принадлежали ему. Они были страшно выпучены и точно принадлежали сошедшему с ума.
– Они убили хозяина, прекрасная Софи. – он говорил спокойно и без какой-либо эмоциональной окраски. – Мои друзья убили его.
