Общая схема была, может, и правильная, но для отдаленных районов и для другого контингента. Этого Аля пока недоучитывала, но у нее впереди еще было много времени для обучения.
* * *
Летел Шурик со своими костюмчиками и сосками пять часов, до этого еще четыре просидел а аэропорту, ожидая откладывавшегося с часу на час вылета. Кроме бабушкиного чемодана, при нем были еще два старых романа из бабушкиной библиотеки. Один, тягомотный французский, он дисциплинированно дочитал еще до посадки, второй, потрепанный бумажный томик, начал читать в самолете. Было интересно. На половине книги он вдруг запнулся и заметил, что читает не по-французски, а по-английски. Тогда посмотрел на обложку – это был роман Агаты Кристи. Первая книга, невзначай прочитанная по-английски.
В аэропорту его встречала фиктивная теща, которую он видел первый раз в жизни – снежная баба с фетровым ведром на голове, с поджатыми губами. Шурик был выше ее ростом, но рядом с ней почувствовал себя маленьким мальчиком возле взрослой сердитой воспитательницы. И ему даже пришла в голову неожиданная мысль: а зачем он вообще-то поехал, ведь мог бы и отказаться. Ведь не из-за костюмчиков…
– Фаина Ивановна, – ткнула теща толстую руку, и Шурик мгновенно уловил сходство с другой Фаиной Ивановной, бывшей маминой начальницей, и ему стало совсем уж не по себе.
– Шурик, – ответил он на рукопожатие.
– А по отчеству? – строго спросила теща.
– Александрович…
– Александр Александрович, стало быть, – фамилия ей запомнилась, когда изучала Ленкин паспорт. Фамилия была подозрительная, но имя-отчество – ничего…
Она прошла вперед, он за ней. У выхода стояла черная служебная «Волга».
«Отцовская», – догадался Шурик. При виде хозяйки из машины вышел шофер, хотел открыть багажник, но, увидев скромный Шуриков чемодан, открыл лишь дверцу.
– Зять наш, Александр Александрович, – представила теща Шурика шоферу. Тот протянул руку:
– Добро пожаловать, Сан Саныч, – широко улыбнулся, сверкнув металлом. – А меня Володей зовут.
Шурик с тещей уселись на заднее сиденье. Поехали.
– Как мама себя чувствует? – вдруг ласково спросила Фаина Ивановна.
– Спасибо, после операции ей гораздо лучше стало, – и спохватился, откуда она вообще про маму знает.
– Да, Лена говорила, что операция была тяжелая. Ну, слава Богу, слава Богу. А долго ли в больнице лежала?
– Три недели, – ответил Шурик.
– Геннадий Николаевич тоже три недели в том году отлежал у вас там, в Кремлевке. Ему на желчный пузырь операцию делали. Хорошие врачи, – одобрительно отозвалась Фаина Ивановна. – Если другой раз придется ложиться, лучше уж в Кремлевку. Геннадий Николаевич устроит – как членов семьи…
