Пух побледнел, но мужественно улыбнулся:
– Но ведь не убил.
– А может, тебе попробовать с мертвыми?.. – предложила Геката.
– Геката! – возмутился Пух.
– Пробовал, – отозвался Джимми таким тоном, что расспрашивать расхотелось. – Ладно, не переживайте. Так тому и быть. Значит, эту песню когда-нибудь напишет кто-нибудь другой. А сейчас у нас и так полно работы.
Пух молча кивнул. Но Геката не успокоилась.
– Жаль, что твое собственное тело уже… испортилось, – сказала она. – Оно бы наверняка подошло.
Ее поразила наступившая тишина.
– Я сказала что-то не то?
В 1881 году на свет появился мальчик по имени Анджело Джузеппе Ронкалли, позже ставший папой Иоанном XXIII. Он пытался модернизировать католическую церковь, чтобы она могла существовать в современных реалиях, во время холодной войны читал проповеди о мире во всем мире и старался примирить страны с разными социальными системами. Чуть менее громким и уже посмертным его достижением стало то, что он вызвал непроходящее восхищение некоего Джеймса Патрика Макмерфи, ирландца и доброго католика (по мере возможностей). Однажды Джимми, будучи в поэтично-сентиментальном настроении, заявил:
– Это был смелый человек. Я бы хотел быть на него похожим, но… А хотя, наверно, кое в чем смогу. Пусть меня тоже мумифицируют.
В некотором роде это объясняет, почему Лин, Бобби и Пух теперь стояли в склепе, возле мраморного саркофага, с ломиками в руках. Снаружи караулили Рони и Геката, хотя, если честно, Рони просто не пустили внутрь, а Геката вдруг поняла разницу между готической субкультурой и реальностью.
– Мам, тебе совсем не обязательно здесь быть, – сказал Бобби, глядя на бледную Лин.
– Ерунда, – сказала она твердо. – Джимми – мой муж… первый муж, и если кто и взломает его саркофаг, то это буду я.
Она решительно просунула лом под крышку. Мальчишки едва успели сделать то же самое, как Лин налегла на рычаг, и крышка упала. Грохот был оглушительный. На минуту они замерли.
– Все нормально? – крикнула Рони.
– Да, а у тебя? – отозвался Бобби.
– Все отлично!
Они заглянули в саркофаг. Там стоял блестящий деревянный гроб.
– Дальше вы сами, – сказала Лин и вышла.
Мальчики переглянулись. Потом очень осторожно приподняли крышку…
– Спасибо, – сказал призрак Джимми. – Теперь мой выход.
Бобби уронил ломик.
– Пап, ты не мог бы не возникать так неожиданно? Особенно, когда мы стоим в склепе у открытого гроба?
– Да, извини.
Джимми покрутился на месте, и громко сказал, чтобы слышали даже те, кто стоит на улице:
