Damn short stories | страница 28



– Сходи, проведай его. И плед возьми.

Тимка сорвался с места и понесся на второй этаж. Дальше нужно было медленно, потому что лестница на крышу была очень крутая, и потому, что звездная ночь не любила суеты. Так говорил дедушка. Ему было семьдесят пять, и он был медлительным и спокойным, как ночь.

– Эй, – сказал Тимка, поднимаясь к коньку.

– Эгей, – привычно отозвался дедушка.

Год назад он сделал на крыше смотровую площадку: расширил и укрепил конек и настелил досок. Получилась небольшая устойчивая платформа, как раз на двоих, а может, даже и на троих, если мама вдруг захочет подняться к ним.

Но мама ни разу не захотела. У нее была своя собственная ночь – возле печки, с книгой и чаем с листьями черной смородины. А звезды она оставляла им с дедом. И они кутались в них, как вот в этот плед, близко-близко прислоняясь друг к другу.

– Как там наш Утюг? На месте? – спрашивал Тимка.

– Вооон он, висит, – отвечал дедушка. – Пока тебя не было, сквозь него пролетела летучая мышь.

– А совы не было? – говорил Тимка, немного разочарованный тем, что пропустил мышь.

– Пока не появлялась.

А дальше они проверяли свои созвездия. Леопарда, Перьевую ручку, Подушку и Мамину вышивку. Тимка доставал из кармашка блокнот и сверялся с небом при свете дедушкиной керосинки. А вдруг какое-нибудь исчезло? А вдруг в Маминой вышивке прибавилось звезд?

Они никогда не интересовались, существуют ли их созвездия на самом деле и как они называются. Наверно, в другом мире, который приходит днем и окончательно начинается с первым сентября, было что-то такое. Но ночью, на крыше, когда твои плечи укрывает плед и вот-вот появится сова, это было совсем не важно.

– Кажется, я нашел еще одно, – сказал дедушка. – Вон там, видишь?

И он прочертил в небе мундштуком трубки. Если раньше там и не было звезд, то теперь они появились – от его движения.

– Как назовем?

Тимка задумался.

– Это похоже на воздушного змея. Такого, как у Сережки.

– Сережкин змей? – предложил дедушка.

Тимка важно кивнул:

– Подойдет.

Он перевернул страницу. Карандаш зашкрябал по чистой странице. Тимка от усердия высунул кончик языка. Дедушка поглядывал на его работу и одобрительно хмыкал.

У дедушки было больное сердце, это знали все, но никто об этом не говорил. К нему относились бережно, как к снежинке, которая может растаять от дыхания. Папа хотел даже запретить ему подниматься на крышу, но так и не смог, потому что дедушка как-то по-особенному на него посмотрел. Очень ласково. И папа понял, что не сможет забрать у него звезды.