Damn short stories | страница 28
– Сходи, проведай его. И плед возьми.
Тимка сорвался с места и понесся на второй этаж. Дальше нужно было медленно, потому что лестница на крышу была очень крутая, и потому, что звездная ночь не любила суеты. Так говорил дедушка. Ему было семьдесят пять, и он был медлительным и спокойным, как ночь.
– Эй, – сказал Тимка, поднимаясь к коньку.
– Эгей, – привычно отозвался дедушка.
Год назад он сделал на крыше смотровую площадку: расширил и укрепил конек и настелил досок. Получилась небольшая устойчивая платформа, как раз на двоих, а может, даже и на троих, если мама вдруг захочет подняться к ним.
Но мама ни разу не захотела. У нее была своя собственная ночь – возле печки, с книгой и чаем с листьями черной смородины. А звезды она оставляла им с дедом. И они кутались в них, как вот в этот плед, близко-близко прислоняясь друг к другу.
– Как там наш Утюг? На месте? – спрашивал Тимка.
– Вооон он, висит, – отвечал дедушка. – Пока тебя не было, сквозь него пролетела летучая мышь.
– А совы не было? – говорил Тимка, немного разочарованный тем, что пропустил мышь.
– Пока не появлялась.
А дальше они проверяли свои созвездия. Леопарда, Перьевую ручку, Подушку и Мамину вышивку. Тимка доставал из кармашка блокнот и сверялся с небом при свете дедушкиной керосинки. А вдруг какое-нибудь исчезло? А вдруг в Маминой вышивке прибавилось звезд?
Они никогда не интересовались, существуют ли их созвездия на самом деле и как они называются. Наверно, в другом мире, который приходит днем и окончательно начинается с первым сентября, было что-то такое. Но ночью, на крыше, когда твои плечи укрывает плед и вот-вот появится сова, это было совсем не важно.
– Кажется, я нашел еще одно, – сказал дедушка. – Вон там, видишь?
И он прочертил в небе мундштуком трубки. Если раньше там и не было звезд, то теперь они появились – от его движения.
– Как назовем?
Тимка задумался.
– Это похоже на воздушного змея. Такого, как у Сережки.
– Сережкин змей? – предложил дедушка.
Тимка важно кивнул:
– Подойдет.
Он перевернул страницу. Карандаш зашкрябал по чистой странице. Тимка от усердия высунул кончик языка. Дедушка поглядывал на его работу и одобрительно хмыкал.
У дедушки было больное сердце, это знали все, но никто об этом не говорил. К нему относились бережно, как к снежинке, которая может растаять от дыхания. Папа хотел даже запретить ему подниматься на крышу, но так и не смог, потому что дедушка как-то по-особенному на него посмотрел. Очень ласково. И папа понял, что не сможет забрать у него звезды.