– К тебе часто так ломятся? – спрашивает Сара, надевая туфли.
– Один – часто, – говорит Дрорег.
– Ну мне пора, – Сара целует орка в широкий лоб. Дрорег одевается и открывает дверь.
Согнутый почти пополам огр закрывает собой едва ли не весь проем коридора. Огромный закрытый ящик зажат у него под мышкой.
– Проклятье Безбожья, какие же низкие потолки в твоем сарае, – громыхает Жамамба так громко, что маленькую Сару едва ли не шатает звуковыми волнами.
– Тише болтай, – говорит Дрорег. – А то сарай рухнет.
Толстые губы огра надуваются еще толще. Затем Жамамба замечает Сару.
– Здрасьте, мэм, – говорит огр. – Я не помешал вам?
Теребя заложенное ухо, Сара качает головой.
– Давай, залазь в комнату, – говорит Дрорег. – Мэм нужно в суд, подавать на развод. А ты загородил проход.
Жамамба протискивается внутрь. Сара встает на цыпочки и на прощанье чмокает Дрорега в ключицу – докуда дотянулась. Орк закрывает дверь за дамой.
Жамамба бросает ящик на пол. Грузный великан валится на койку Дрорега. Старые кресла бы не выдержали тяжесть огра.
– Принес тебе подкрепиться, – кивает огр на ящик. Длинная ручища хватает газету со стола.
Внутри ящик сверху до низу забит алюминиевыми банками с пивом. При взгляде на пиво Дрорег инстинктивно прикрывает ладонью верх лица. Конечно, в этот раз никто не пуляет ему в лобешник банку.
– Не стоило тратиться, – говорит Дрорег.
– Да ладно, я тебе обязан. Ты грохнул Анодониаса и засадил Хорна, – говорит Жамамба. – Если бы не ты, то засадили бы или грохнули меня.
Дрорег закрывает крышку и двигает тяжелый ящик к стене.
– Аналогично и со мной, – говорит Дрорег, толкая подарок. – Если бы ты отказался свидетельствовать и не уговорил бы других, запуганных Хорном.
Жамамба смотрит в газету:
– Но ты ведь на мели вроде… Смотри-ка, а дамочка накалякала тебе номерок на полях. Гладенький у нее почерк, прямо как струя молока. Твои дела как частника, видать, идут в гору.
Дрорег не отвечает. Без пистолета и значка он до сих пор ощущает себя босым. Но такова плата за Хорна за решеткой. Другие копы его никогда не простят.
Жамамба задумчиво перелистывает страницу:
– М-да, ее почерк не сравнить с твоими каракулями. И что ты за хрень обводишь?
«Проститутки на убыль.
В пятницу в трущобах Старого города зарезали еще одну продавщицу телесных утех. Убитую с рассеченной глоткой и потасканным телом (что неудивительно) нашли в Картошном переулке. Итого на этой неделе уже две жертвы, а за три месяца – целых двенадцать. Полиция воздерживается не только комментировать происходящее, но и, похоже, ловить маньяка. Мы же предположим, что некий жлоб решил: «Ни себе, ни людям, ни эльфам, ни оркам, ни гномам…»
