– Больной?
– На голову, а в остальном – сами видите. Симпатичный, крепкий. Готовый бойцовый пес.
– Что за девчонка с ним?
– Тоже больная, но… Но это наша девчонка, – непререкаемо закончил Никодим.
Заискрила дуэль взглядов. Злой Никодимовский напоролся на неожиданно могучий стариковский. Застывших в клинче взоров никто не отвел.
Старик вымолвил несколько добродушно, словно за ним в кустах пряталась армия:
– Девочку придется отпустить.
– Она наша.
– Ваша добыча?
– Просто наша.
Руки купцов-воинов потянулись к мечам.
– Если девочка путешествует с кляпом во рту и конвоем, то явно не по своей воле.
– Всяко бывает. Не нужно бы вам лезть в чужие дела. Добыча с вашего берега – ваша. Не спорим. Потому и отдаем мальчишку.
– Девушка тоже не ваша. – Я поднялся с четверенек.
У большинства отвалились челюсти, а от Никодима повеяло смертельным холодом. Отряхнувшись, я пошел к задергавшейся Марианне.
– Ну вот. – Старец удовлетворенно зевнул. – За обман полагается штраф, оставите один меч.
– За меч мы дюжину таких купим! – Вскинутая рука в бронзовых наручах указала на меня.
– Или откажем в гостеприимстве.
Новый раунд бокса взглядов остался за хозяевами леса. Не нокдаун, но победа по очкам. Гости были сильнее, но хозяева – техничнее.
– Согласны, – буркнул командир.
– И девчонку.
– Это слишком!
– Кудряш, расскажи, что видел, – обратился старик к прятавшемуся за ним мальцу.
Тот выставил палец, указав на меня и царевну:
– Первый огонь развели вот эти двое. Я пришел на дым, они уже спали. А вот эти, с челна, – палец Кудряша сдвинулся на вооруженных гостей, – их забрали.
Корабли здесь зовутся челнами, механически отметилось в мозгу. Это лучше, чем корытами. Как в старые времена на моей родине.
– Беглые, видно же! – не выдержал один из купцов. – Законная добыча!
– На нашей земле вся добыча – наша, – окончательно утвердил старец. – Отпускайте, пока я второй меч не потребовал. И буду вправе, сами знаете.
По кивку предводителя захваты ослабли, освобожденная царевна бросилась ко мне с объятиями.
– Ну вот, – довольно улыбнулся старик из глубины усов и бороды. – Все разрешилось. Кудряш, возьми за постой. И штраф.
– Не держите зла, – через силу откланялся Никодим.
– И вы, люди добрые. – Седая борода качнулась в ответном поклоне. – Будете в наших краях еще – заходите, милости просим. Мы люди простые, не злопамятные. Мы – да, а конязь лют. Но о том, что сегодня случилось, мы ему докладывать не будем. Мы друг друга поняли?
