– Оставлю вас, перед распределением вам, наверное, найдется, что обсудить. – Мира хотела отойти, но от примчавшегося урагана Сергею достался лишь быстрый кивок, а возглас обращался к его партнерше:
– Поздравляю со скорым переездом. Не забывай нас, звони.
Напрягся не только Сергей.
– В каком смысле? – Мира побледнела.
Кажется, для нее эта новость – тоже новость. А фантазия уже раскрутилась на полную катушку…
Амелия хмыкнула:
– Информация из первых рук. Я вчера говорила с Виком. Хотя, если честно, он уже всем нахвастался, что ты примчишься, как миленькая, по первому зову, поэтому он потянет время и впишет себя в последнюю минуту перед выбором. Вик готов поспорить на что угодно, что ты тоже поставишь его первой строчкой. Собственно, в этом никто не сомневается, любого спроси.
Мира моргнула, приоткрывшийся рот ничего не выдал. Только ямочки на щеках исчезли.
– И уже ночью… – С хитрецой в глазах Амелия не закончила фразу, предоставив додумывать самим. – Поздравляю, пока есть возможность. Ты же сразу умчишься, даже попрощаться забудешь. На последнее я поспорила и уверена, что выиграю, поэтому и поздравлю заранее, и прощаюсь.
Мира будто вновь без тулупа снаружи оказалась. Щеки без ямочек сами по себе выглядели мертвыми, а теперь еще потеряли мягкость, словно обратились в мрамор.
– Он так уверен? – тихо сказала она.
– А куда ты денешься? – Амелия сощурилась с некоторой брезгливостью. – Все знают, что ты у Вика на поводке, только сигнала ждешь, чтобы на задних лапках к нему припрыгать.
Неподалеку Ганс делал вид, что разговор его не касается, но взгляд нет-нет да косил в сторону беседующих.
Мира прикусила губу и промолчала.
Отходившая Амелия подмигнула Сергею. Мира сразу набрала Вика. Вызов, как всегда, не прошел, абонент по-прежнему не желал с ней разговаривать.
Гудение голосов разом смолкло: входил учитель – импозантный, в сером комбинезоне с отворотами, с доброй отеческой улыбкой.
– Доброе утро, – приветствовал он из неровного проема дверей.
Форму и расцветку двери меняли в зависимости от темы занятий или, когда никаких предметов, как сегодня, изучать не предполагалось, показывали что-то красивое или древнее. Обычно красоту и древность старались совместить, поэтому сейчас разошедшиеся створки изображали похожую на располосованный гроб трехсекционную капсулу с ковчега, отчего учитель показался древним колонистом, только что открывшим глаза после долгого сна в анабиозе.
Поднятые руки учителя оставили всех стоять:
