– Это не план, – ответил Ганс. – Это крик души.
– Сделаю, что смогу. Но, ты же понимаешь, ничего не обещаю.
– И не надо обещать, просто сделай.
Уже ночью Сергей завел разговор, который мог принести спокойствие всей четверке заинтересованных.
– Что ты думаешь о Гансе?
– Почему я должна о нем думать? Постой, ты о следующем выборе? – Мира застыла, вдруг превратившись в деревянную статую.
Они лежали в обнимку, обои показывали любимые обоими снега. От яркости чуждых цветов и пейзажей Мира с Сергеем потихоньку отказались, чаще всего это не подходило настроению, а в некоторые моменты жутко нервировало. Когда в лица летели не брызги теплых морей, а пурга, когда стены обжигали опасным холодом, находившийся рядом человек становился ближе и роднее. Хотелось укутаться в него, как в одеяло, и забыть о существовании грубого, нелогичного, несправедливого внешнего мира. Это устраивало обоих.
– Ганс намекнул, что если ты не против… – продолжил Сергей, – он не будет обузой и примет любые условия, потому что для него главное – ждать возвращения Амелии. Ничто другое его не интересует.
– Любопытный вариант. Я подумаю. А сейчас, прости, я устала. Давай спать.
***
Три месяца, если они наполнены эмоциями – практически ничто. Эмоций хватало разных – от эйфории до опустошения, от душевного уюта до желания выпрыгнуть из роботакса над темной стороной.
Все эмоции были связаны с Мирой и только с ней. В сердце будто ножом ковырялись. Нечто бездонное и желанное для Сергея – невообразимо-страстное, рвущее жилы, кидающее в пропасть, бьющее в темечко и ломающее в конвульсиях – партнерша ощущала обязанностью, с которой мечталось скорее покончить.
Спящая красавица. Была такая сказка. Еще – Снежная королева. Мира делала все, что полагалось партнерше, поначалу она очень старалась, но это была не родная душа, а ледяная принцесса. Хотелось расколдовать, только никто не знал заклинания. От поцелуев ледяная принцесса отворачивалась, телесные игры воспринимала как формальность – неприятную, но необходимую.
Сейчас перед Сергеем было все, о чем столько лет грезил, но без души «все» оказалось ничем.
Настал день нового выбора. Войдя в класс, Сергей и Мира замерли: расталкивая одноклассников, к ним продвигалась Амелия.
– Это к тебе. – Мира тактично погасила усмешку, наблюдая как неудержимый смерч крушит на пути преграды, сметает живые препятствия и почти не обращает внимания на неживые.
В последнее время тараны чернокудрой смуглянки вымахали до неприличных размеров, и удивляло, почему инерция не заносит ее на поворотах.
