– Да, чертей и ведьм здесь хватает, – сказал Родион. – Бегают по утрам голыми по крыше.
«В утреннем глотке есть особая прелесть – выпил и весь день свободен», – подумал Родион, рассматривая татуировки на длинных Лизиных ногах.
– Меня совсем маленькой родители отправили из Москвы учиться в Италию. Сначала была без ума от Европы. У моих предков дом в Тоскане. Знаешь, такой типичный итальянский домик: выгоревшая на солнце желтая охра, черепичная крыша. Так, ничего особенного. Но какая там вокруг красота! Какой простор! На склонах гор ровные террасы виноградников. А от дома вниз, вдоль ручья, идет фантастическая аллея из высоченных пирамидальных тополей, мощенная старинной брусчаткой, по которой, наверное, маршировали римские легионеры в пыльных доспехах. А внизу на равнине река. Все ухожено, все чисто. Люди улыбаются при встрече, – Лиза подошла к Родиону, взяла бутылку и выпила из горлышка с явным удовольствием. – Но потом это приедается и понимаешь, что это обычная деревня, где хорошо жить на пенсии. Да, и главное, в Европе богатый русский для местных, что‑то между африканским диктатором и колумбийским наркобароном.
– Ну, вообще‑то, они не сильно ошибаются, – Родион тоже сделал еще один большой глоток и откинулся назад на железную крышу, подложив руку под голову.
– Да нет, просто местечковый снобизм или, как говорят в России, дешевые понты. Они же там все аристократы – графы, князья в сотом поколении, а на самом деле нищие голодранцы. К тому же в Европе все уже расписано: дед твой был булочником, потом отец и ты всю жизнь у печки простоишь. А здесь, в Москве, сейчас все возможности.
– Особенно когда у тебя дед был секретарем ЦК КПСС и отец заместителем премьера, – напомнил Родион. – Не думаю, что у продавщицы из Беляево и у тебя равные возможности.
– Я и не говорила про равные. Равенство, вообще, сказка. Да и что плохого в том, что страной руководит элита? – Лизу всегда немного раздражало, когда ей напоминали о семье, как бы намекая, что без семьи она никто. – В той же Италии несколько столетий страной управляют всего несколько семейств. И в США свои кланы: Кеннеди, Буши. И в этом нет ничего плохого. Кухарки пусть управляются на кухне.
«Кочегарь меня. Кочегарь», – вспомнил Родион и улыбнулся. Бутылка почти опустела, и Лиза нравилась все больше.
– В семнадцатом году кухарки, лакеи, извозчики разогнали аристократию, и что из этого вышло?! – продолжала Лиза. – Ничего не вышло. Все цепи у людей в голове. Аристократию уничтожили, а холопы остались. Попробовали новою элиту создать, а она продалась за пару джинсов. Водка, бабы, машина побольше и пнуть того, кто послабее. Вот и весь репертуар, – чем больше Лиза горячилась, тем сексуальнее становилась.
