Тут только заметила Ирина Михайловна, что выглядит Бронька невероятно моложаво и одета в зеленый лайковый костюм, которые отнюдь не на каждом углу продаются.
- Пойдем, пойдем же, - теребила Бронька Ирину и уже волокла куда-то через дорогу. - Я тут рядом. А мама, мама как тебе обрадуется... - И снова Бронька говорила о том, как Ира была ее единственной подругой во все времена ее ужасного, невыносимого детства...
- А мама-то жива, подумать... сколько же ей лет? - удивилась Ирина.
- Восемьдесят четыре. Инсульт у нее был, ходит с палкой, скандалит. С памятью не все, конечно, в порядке, забывает, что близко... А прошлое помнит очень хорошо. Не хуже меня, - с оттенком умной грусти сказала Бронька.
Они вошли в хороший, из тех, что прежде назывались генеральскими, дом, в приличную квартиру. Когда хлопнула дверь, раздалось шарканье и стук палки. В коридор вышла Симка, сморщенная, воспаленно-красного цвета, голова ее была повязана косынкой, все тем же фасоном - козой, с двумя рожками надо лбом. Двумя руками она опиралась о палку, подволакивала левую ногу, сухое личико ее было искривлено съехавшим вниз ртом.
- А, это ты пришла, я думала - Лева, - не совсем внятно произнесла старая Симка.
- Мама, Лева уехал в командировку, в командировке Лева, - крикнула Бронька, а Ирине сказала тихо: - Муж в командировке вторую неделю, а она никак запомнить не может. - И снова, близко к крику: - Мама, ты посмотри, кто к нам пришел! Это Ирочка, внучка Анны Марковны. Ты помнишь Анну Марковну, в старом дворе?
- А-а, - кивнула Симка. - Конечно, я помню Анну Марковну. Она жива? Нет?
- Давно умерла. Почти двадцать лет, - ответила Ирина, испытывая странное чувство замешательства. - И бабушка, и дедушка, и мамы давно уже нет.
- Анна Марковна была хорошая женщина, - снисходительно, словно от ее мнения зависело нынешнее благосостояние покойной. - Она меня очень уважала, очень уважала, - с гримасой гордого достоинства выговорила с некоторым трудом Симка.
Ирина Михайловна никак не могла вспомнить ее отчества. Не могла потому что никогда его и не знала. Никто никогда не знал отчества Симки по крайней мере, в те времена...
Бронька отвела мать в дальнюю комнату. Ирина огляделась: безликое жилье со стандартной, как у самой Ирины, стенкой, множество дорогой музыкальной техники...
- Я чайник поставлю, - сказала Бронька. - У меня конфеты есть "Юбилейные", большая редкость теперь...
Широкие рукава шелковой блузки красиво летали за тонкими Бронькиными руками, когда она доставала конфеты с высокой полки. Она подняла руку, поправила заколку в волосах, в русых, еще сохранивших рыжий отсвет волосах, и все жесты ее казались Ирине необыкновенно женственными, красивыми. А Бронька все бормотала свое:
