В начале болезнь протекала бурно, горячо. Воспаление охватило все суставы, даже челюсть открывалась с трудом. Более всего досталось ногам – я боялась, как бы никто из домочадцев, проходя мимо, не задел ноги, и рукам – не могла дочери косички заплести, чайник поднять… Сейчас даже не верится, что так все было. В те годы я занялась активно разъезжать по целителям, так и попала в дацан. Это была последняя моя поездка по ламам и экстрасенсам. Тогда произошла удивительная вещь, смысл которой я понимаю только сейчас.
Все вокруг говорили, что на территории дацана находится старенький лама из Тибета. Я вознамерилась его найти. Когда я, изнемогая, начала обход всех строений дацана в четвертый раз, до меня дошло, что ламу я не найду. Кто-то мне не дает это сделать. Тогда я, едва ступая от боли, направилась за ворота, к зданию тибетской медицины. В коридоре слышался нестройный хор детских голосов, в щелку приоткрытой двери я увидела, как бритоголовые мальчишки в халатах повторяют слова на английском языке.
В кабинете директора меня встретил молодой толстый и высокий бурят, на чистейшем русском представился: «Бабу-лама Владимир», и на мои стенания вдруг заявил: «Никто вам тут не поможет. Вам к своим надо».
Каким – своим? Русским, что ли? Да тут, в дацане, русских пасется больше, чем бурят! Он сказал чуть раздраженно: «Вам молиться надо!», и выпроводил меня…
Прошло несколько лет до крещения, и больше того – после, когда до меня стали доходить его слова. Кстати, их повторила и бурятка-целительница из Улан-Уде, которая, взмокнув, пыталась «снять» с меня болезнь. Спокойно проговорила: «Не могу, мне тут ничего не сделать… Богу молись». Кстати, ее устами мне был дан совет сжечь всю оккультную литературу в доме: «Ты уже диагностировать начала. Скоро лечить начнешь. А не захочешь – заставят, ведьмой становишься… Сожги все вот эти книги…». Почему она, служительница падших духов, посоветовала это? Может потому, что заодно приказала уничтожить и православный молитвослов? Но я, ахнув, прижала его к груди…
Попала я в больницу под июньские праздники. Хотя страна сама не знала, что празднует, что значит для нее «День России», тем не менее вечером были слышны раскатистые хлопки фейерверка, пьяные вопли. Не спалось.
Ночью загремела какая-то тележка и, подойдя к окну, мы со Светланой Ивановной увидели, как две медсестры деловито покатили по дорожке каталку в сторону морга. Из-под простыни торчали синие ноги.
