Потом была долгое вечернее Богослужение в храме, и обратный путь домой. Сначала по узким лесным дорогам, с лужами, желтыми листьями и ямами с чёрной водой. Потом по расцвеченной огнями трассе. И снова – молитвы. Покаянный канон, на каждое слово которого отзывалось сердце.
Очень бы мне хотелось съездить с моей новой знакомой, сестрой по духу, ещё раз куда-нибудь. Не говоря друг другу ни слова, но общаясь вот так – возвышенно, по-настоящему. Забыв о своём всегдашнем грехе – многословии.
Пришла как-то в храм женщина, рассказала примечательную историю. Её дочь – талантливый архитектор. Работала над проектом, и на последнем этапе её скрючило, руки-ноги не слушались. Врачи не могли поставить диагноз, сказали – что-то нервное.
После мытарств по больницам, она попала к православному священнику. И только тут выяснилось, что за храм она проектирует.
Он был в виде колокола-дворца со множеством дверей, и в эти двери должны, по идее, заходить представители разных исповеданий, а в самом куполе возносить общие молитвы.
Батюшка, как мог, объяснил значение слова "экуменизм". Проект она свернула, хотя он был практически готов, здоровье стало потихоньку выправляться. Не знаю, чем закончилась эта история, но наглядная.
Мы, деревенские девочки, в старших классах учились в посёлке, а проживали в интернате. В свободное время и в карты играли, а однажды пошло поветрие – гадать. Мои одноклассницы жили впятером в большой комнате, а я с двумя подругами – в маленькой. Те, из большой, написали на ватмане алфавит, приготовили блюдечко с наклеенной стрелкой. Сделали свечу-коптилку, из сырой картофелины, масла и фитиля из ткани. Подержав блюдечко над огнём, переворачивали и, едва прикасаясь пальцами, задавали вопросы. Блюдечко под пальцами начинало двигаться, стрелка показывала буквы, и все читали ответы.
К нам в комнату мои подружки тоже приволокли весь этот антураж. Я ни во что не верила, и, когда мы начали прикасаться к блюдечку, надавливала больше других, и под моей рукой блюдечко «называло» те буквы, которые я хотела. Так подружка спросила «кто меня любит?», я тут же по буквам сообщила, что некий Олежка, от которого она была без ума. Короче, развлекалась, как могла.
Поздно вечером пришли настоящие хозяйки ватмана, свечи и блюдечка, забрали все в свою комнату. Мы благополучно легли спасть. Долгое время была тишина, а потом послышался грохот, раздались душераздирающие вопли.
Мы, в ночных рубашках, выскочили в коридор. Как сейчас помню, распахнулась дверь большой комнаты, и из неё буквально вывалились растрёпанные одноклассницы, с безумными лицами, искаженные ужасом.
