Дорога навстречу вечернему солнцу | страница 8
Непременно произойдёт чудо. Вместо болезненных касаний будет красота и радость.
Молитесь за врагов ваших, и вы начнёте их любить.
Имена их будут жемчужно светиться в тайниках ваших душ.
Сказочка
Спряталась Душа человечья в глубокой пещере. Кто уж её туда загнал, о том сказочка умалчивает. А вот что дальше было.
Пришел к ней Искуситель. Райской птичкой называл, зайчиком, семицветиком… Сладкие песни пел, околдовывал, завораживал, шелка стелил, яства ставил. А не вышла к нему она. Увидела, так сказать, скрытое намерение…
Явился Воитель. Голодом пугал, пытками стращал, доспехами сверкал, цепями гремел. Не выползла она пощады просить.
Мыслитель пожаловал. Речи умные толкал, доводы приводил, увещевал, стыдил, уговаривал. Напрасно. Обозвал «безмозглой», да прочь пошёл.
Пришла Любовь. Слова не сказала. Сияла, свет дарила, ничего взамен не требовала – ни внимания, ни ответного тепла. И выползла Душа из пещеры, осмотрелась опасливо. Никто ее не принуждает, не мучает, не смеётся над ней. Крылышки расправила, вздохнула всей грудью…
Полетела Любовь, и Душа за нею…
А Искуситель, Воитель и Мыслитель пошли другие души искать. С этой им уже не сладить. Она, ишь, только на Любовь откликается.
Алыгджер
Самолет
В этот день тофалары (название коренного народа Южной Сибири) с раннего утра сидят в аэропорту. Ждут самолет с ценным грузом – водкой. Тофы смотрят на вершины гор, щуря и без того узкие глаза.
Горы далеко, но такие высокие, что кажется – они со всех сторон обступили маленький аэродром. Взгляды скользят по сизой щетине лесов, мшисто-серым скалам и упираются в голубое небо. Вот-вот появится серебристый крестик и послышится долгожданный рокот…
Вышел начальник аэропорта, толстый русский мужчина. Обвел взглядом летное поле в пучках жухлой травы, длинную изгородь из березовых жердей, красно-белые флажки, мужиков, сидящих на бревнышке у изгороди… Тофы нервно поежились. Ничего не сказал, ушел к себе.
У него в здании аэропорта свой кабинет, с полированным столом и мягким креслом, картой на стене. В зале ожидания, уютном и теплом, стоят разлапистые листья в кадках. Там на скамейках маются один-два пассажира. Можно было бы зайти, посидеть, но боязно – вдруг начальник заругается. Были бы они пассажиры – другое дело. Тогда все законно: билет, чистая одежда, сумка или рюкзак. … Сразу видно – человек в город собрался…
Когда прилетит этот самолет! Вон и подвода готова, стоит неподалеку. Конь уже привык, не пугается рева приземляющегося чудища.