Оказалось, что Андрей – однокурсник Людмилы, учится в том же политехническом. До института в армии отслужил. А родители его – колхозники.
– Ты не говорил, – – удивленно вскинув тонкие брови, пропела Людмила.
– А ты и не спрашивала, – улыбаясь, ответил Андрей. И с тем же выражением лица повернулся к Саше:
– А Вы – учитесь, работаете?
Сашины глаза, почти черные оттого, что выпила рюмку, сияли, огромные, бездонные. Девушка то в упор глядела на него, то отводила глаза, и он засмотрелся на неё, и не мог взгляда отвести. Сашины локоны, золотые в электрическом свете, разметались по плечам. Саша чем-то неуловимо напоминала Людмилу, и была в ней красота, которую Андрей приметил не сразу. Не тщательно созданная с помощью косметики и прически, а – избыток жизни, который так и лился из глаз…
Сашина веселость вдруг исчезла куда-то, словно она ушла в свои мысли, и не понимала, что Андрей говорит ей, старалась не смотреть на него.
И услышала резкое, ироничное сестры:
– Александра у нас медичка, уколы в попу больным ставит.
И «медичка» в ее устах прозвучало как «дурочка».
Саша будто очнулась.
– Стемнело уже… Мам, ты сиди, корову я подою… Щас… – она встала, чуть не уронив стул. Вслед, как сквозь вату, донесся Людмилин смех.
В стайке тускло горела лампочка, сонно ворчали куры, паутина висела на бревенчатых, в проплешинах коры, стенах. Корова мерно жевала, вздыхала. Сонливостью и покоем веяло от ее теплого бока. Саша уткнулась головой в этот бок, доила не спеша и думала: «За что Люда со мной так? Ну и пусть. Андрей – жених Люды. Я не должна, не имею права ни улыбаться, ни разговаривать с ним».
Часть 3. Новогодняя ночь
Хмель выветрился, на улице морозный пар застревал в горле. На небо выползла круглая, неправдоподобно большая луна. «Новый год – и полнолуние! Надо же…». С этой мыслью Саша и зашла в дом.
Мама с Людмилой о чем-то переговаривались вполголоса на кухне. Папа с Андреем сидели на приземистом диванчике в комнате. Голубовато светился телевизор, звук был убавлен до бормочущего гудения, слов почти не разобрать.
– Такая лунища на улице! Поглядите! – воскликнула Саша.
– А пойдемте, посмотрим! – откликнулся Андрей.
– Идите, идите, молодежь, – подхватил папа.
– Клуб закрыт, куда идти-то? – недовольно протянула Людмила.
– Пойдем, так погуляем, Люд, – настаивала сестра.
До полуночи еще была уйма времени, и Людмила согласилась.
Улица – как вымерла. Окна горели самоцветами наряженных елок, где-то прерывисто ухала музыка, доносился собачий лай. Но – ни одного прохожего.
