Как-то ночью Татьяна Ивановна потеряла сознание в больничном туалете. Обнаружили её не сразу. Долго не могли привести в сознание. Затем начали обследование. Тут-то и обнаружилась её, в общем-то, очевидная болезнь. И Татьяну Ивановну быстренько перевели двумя этажами выше, в онкологию.
Здесь ей стало по-настоящему худо. Лечить не лечили. Кололи что-то обезболивающее. Женщина с соседней койки, одинокая, как и Татьяна Ивановна, в ответ на невысказанный вопрос злорадно сказала: «А что ты хотела? Путь больного должен быть усеян рублями!» Вечером, когда температура упала, она вспомнила эти слова и поняла: пора! Достала телефон и нашла слово «Надежда». Несмотря на поздний час, ей ответили. Она представилась. Ей подтвердили, что есть место в двухместной палате, что заселиться можно прямо с утра.
Татьяна Ивановна собирала вещи и думала: «Наверное, холодно, а я без плаща. И как добираться до Томилино утром, когда шпарит температура? Бездумно шаркая по коридору, она вышла на лестничную площадку, где обычно под табличкой «У нас не курят» курили и пациенты, и медперсонал. По случаю позднего времени было пусто. Только у перил стояла Сима, медсестра из травматологии, та самая, что вертелась в палате, когда приходил следователь.
– Сигаретку, Татьяна Ивановна, – полезла в карман медсестра. – Угощайтесь!
– Я не курю, Симочка, – ответила Татьяна Ивановна. – А вот совет мне нужен.
И спросила, как ей доехать до Томилино.
– Вопрос говно, – ответила деловито Сима. – Завтра в восемь отправлю вас на «Скорой». От нас по четвергам в Кадмино материал вывозят. Как раз мимо вашей «Надежды».
– Ой, как здорово! А то я без верхней одежды. Я заплачу, сколько надо.
– Ничего не надо. Вот только бумагу от нас. С анализами и всё прочее.
– Сегодня моя палатная дежурит. Может, её попросить?
– Лучше сама схожу. Змеюка она, назло откажет. А я-то уж знаю к ней подход.
– Симочка, мне неудобно.
– Не волнуйтесь, все будут не внакладе. Она сейчас какого-нибудь блатного вызвонит, чтобы вашу койку быстренько занять
Сима проводила её до палаты и обещала завтра зайти с бумагами и помочь добраться до машины.
Наутро Татьяна Ивановна с половины восьмого была готова к выезду. Она лежала на кровати одетая и с ужасом думала, что ей предстоит идти по лестнице, когда она и встать-то не в состоянии. Только в половине девятого распахнулась дверь палаты, и загремели колёсами носилки. Это была Сима. Она опустила носилки до уровня кровати, ударив по ножному рычагу, и помогла ей сесть.
